Перворожденная
Шрифт:
Ешьте, ешьте, соратники. Вам понадобятся все накопленные силы, чтобы выстоять в сегодняшнем шабаше.
Жрецы простерлись ниц и возопили к Заточенным богам о принятии жертвы. Могли бы и не стараться. Жертва была одобрена и проглочена; Тибор поднялся, указывая на следующую. В углу храма, прямо на полу, сидели две скрючившиеся фигуры: богато одетый мужчина, по виду – странствующий купец, и еще одна женщина. Палки, втиснутые меж зубов и обмотанные бечевой, закрывали рот мужчины, кисти стягивал тонкий жгут. Купца трясла дрожь; когда служки дернули его вверх, он забился, замычал, вырываясь из их рук. Но Хаос не расставался
Девушка не пошевелилась, лишь плотнее вжалась в стену, забормотав странные молитвы на моравском наречии. Она пришла сюда по собственной воле. Великая честь послужить Заточенным богам выпала ей по жребию, брошенному среди жителей тайной храмовой деревни.
Снова давящая тишина, нарушаемая лишь невнятным плачем жертвы, окутала храм. Тибор занес нож над распластанным купцом и, произнеся старинные обрядовые слова, вогнал оружие в грудь по самую рукоятку. Одновременно младший жрец, стоявший сбоку, вырвал палку изо рта мужчины, и громкий вопль – исторжение жизни – разнесся под нависающими сводами.
Третья жертва была отдана самому Зафиру. Вкусив ее, он ощутил, как наливается новым могуществом его природная сущность – эссенция давно врученной Хаосу души. Теперь пришла пора узнать, на что способно новое оружие, сумел ли маг подчинить его себе в достаточной мере.
Сотворив заклятие перемещения – на этот раз оно далось ему намного легче, – маг оказался в глубокой чащобе. Чуть дальше деревья редели, скалы выступали из-под земли, образовывая волнистый массив. Где-то здесь прятался вход в пещеры, но пока Зафир должен был оставаться снаружи.
Часть жрецов, еще с ночи пришедших на место, ждала его. Магические костры пылали, образуя ровный круг. Запретные травы сгорали в их пламени, и сизый дым коптил плывущие в высях облака. Голоса Дарнара и Юргнорда слышались особенно отчетливо. Черные маги готовились навалиться на стены своей ловушки изнутри, тогда как Зафир ударит по ним снаружи.
Чародей вошел в круг костров и замер, прощупывая течение сил и потоков магии. Волшба струилась со всех сторон, особенно внушительными всплесками била изнутри скал, Хаос стремился на помощь своим служителям.
– Вон, за пределы! – властно приказал маг, и жрецы послушно отступили к лесу.
Он вдохнул смрадный «фимиам», плечи его развернулись, зрачки полыхнули нездешним жаром. Фигура будто разом выросла, заслоняя деревья. Откинув полу накидки, Зафир отцепил с пояса металлический жезл и простер над землей. Миг – и из жезла вырвалась плеть, разворачиваясь огненными кольцами и затмевая свет костров. Опаленные камни возопили от боли, но их некому было услышать.
Зафир поднял плеть, собирая всю свою магию и направляя ее в жезл. На шее вздулись жилы, по скулам заходили желваки. Он ощущал, как бьется внутри огненного бича плененная Музыка. Если хоть на мгновение потерять концентрацию, упустить дивную магию – конец! Она вырвется на свободу, дикая, неуправляемая, разрушит все вокруг – и эти скалы, и жрецов, укрывающихся за стволами, и запертых в ловушке чародеев, и того, кто пытается ее удержать. Сейчас она эрозивна, губительна, извращена хаоситскими чарами, и все-таки…
Проклятье!
Чернобородый маг вдруг почуял, как его хитроумные
Зафир вскинул бич и изо всех сил хлестнул по лежащим под ногами камням. Одновременно с этим, услышав ментальный призыв, ударили Юргнорд и Дарнар.
Земля ахнула. Земля содрогнулась. Земля вспучилась, выбрасывая в воздух фонтан песка, щебня и подземных вод. Рухнули вырванные с корнем дубы, разлетелись в стороны громадные валуны. Упали жрецы, их истошные визги огласили лес. Сам Зафир покачнулся и не устоял, опрокидываясь навзничь и выпуская из рук драгоценный жезл.
Нет! Только не это!
Но было поздно… Удержи он его, все равно не помогло бы. Магия строптивой эльфийки рвала тщательно вытканное полотно чар, спутывала тонкие связи и потешалась над всеми планами самозваных богов. Не укротить!
Дотянувшись до плети, колдун обхватил металлическую рукоять обеими ладонями и призвал на подмогу все доступные ему источники мощи Хаоса. Плеть дернулась, не желая смириться. Вокруг продолжали грохотать камни и трещать ветви деревьев.
Возле поваленного соснового ствола кто-то зашевелился, поднимаясь.
– А ну, сюда! – страшным голосом заорал Зафир.
Младший жрец, паренек лет двадцати, в порванной хламиде и опаленном плаще, спотыкаясь, кинулся к чародею. Одна рука у него безжизненно висела, перебитая и кровоточащая. Но он бежал к своему божеству, широко распахнув глаза и тяжело дыша. Лишь юноша упал к ногам колдуна, тот подхватил его под мышки и с нечеловеческой силой швырнул в единственный уцелевший магический костер.
Языки пламени объяли паренька со всех сторон, не позволяя вырваться. Он раскрыл рот в беззвучном крике и тут же, сожранный волшбой, рассыпался пеплом. Энергия! Зафир испытал ее прилив – жертва сделала свое дело – и сумел наконец обуздать огненный бич. Пылающие кольца нехотя свернулись, втягиваясь обратно в жезл.
Музыка не покорилась магу. Он был слишком самонадеян, полагая, что смог с ней разобраться. Ведь еле-еле сейчас загнал ее в хранилище, и Хаос вездесущий знает, удастся ли воспользоваться ею снова.
Пошатываясь, Зафир огляделся. Стихия унималась, разлом в скалах тянулся глубоким каньоном, туда осыпалась почва и скатывались мелкие обломки. Вероятно, трещина достала до самой сферы, но, увы, он слышал разочарованные возгласы соратников – западня по-прежнему держала их в своих тисках. Хоть живы остались, и то счастье. Жрецы все погибли – не жаль, найдутся новые. Время, однако, будет потеряно.
Зафир скрипнул зубами. Окаянная магия! Не далась, не подчинилась. И как, поглоти вас бездна, вызволять соратников? Его снова качнуло, разум на секунду затуманился. Нет, потом, все потом. Сначала – прийти в себя, подумать и нить за нитью мысленно расплести клубок чар, чтобы понять, что случилось. Где-то на грани все еще звучал зов Дарнара и Юргнорда, чародей с натугой откликнулся. Голоса умолкли, прекратили его донимать, маги учуяли, что их собрату пришлось нелегко. Зафир воззвал к верховному жрецу, оставшемуся в храме, – пусть придет с людьми и паланкином. Кажется, ему в таком состоянии не сотворить заклятие перемещения.