Первые дерзания
Шрифт:
– Так это и есть трусишка, испугавшийся звука машины?
– спросил Борис Николаевич, все еще не до конца понимая, что тут происходит.
– Почему же они снова вернулись к машине, да еще улеглись в ней спать!
По инженеру уже все стало ясным.
Ребята, щурясь от утреннего солнца, спустились вниз. Сергей Петрович встретил их с расширившимися от удивления глазами.
– Вот в чем дело... Так это вы чудеса тут наводите... Так, так... А мы вас ищем по всему лесу!
– проговорил он тихо.
– Горе с этими мальчиками, - сокрушенно заметил только что подошедший Чугунцев.
– От беспорядка, который они производят, больше неприятностей, чем пользы от их работы.
– Простите, пожалуйста...
– сонным голосом начал было Кириллин, но не докончил задуманного возражения. Услышав голоса, подошел Вася. Он сначала растерялся, но решил вести себя по-прежнему, степенно подошел к ребятам и перебил Кириллина:
– Появились!
– сказал он тоном, в котором по его замыслу должны были сочетаться холодность и презрение.
– А я тут в одно мгновение ремонт сцепления докончил, - он вынул портсигар.
– Даже уполномоченный из министерства этот необыкновенный факт отметил...
– продолжал он, зажигая спичку. Вслед за этим он щелкнул крышкой своего портсигара, будто выстрелил из игрушечного пистолета.
– Фокус не получился, дорогой...
– проговорил механик, хмуро оглядывая своего помощника.
Глава шестнадцатая
Сергей Петрович заводит мотор. Раздается глухой стук мощного дизеля, и машина начинает дрожать. Все наблюдают за тем, как механик лезет в кабину и захлопывает за собой массивную дверь. Теперь лицо Сергея Петровича, серьезное и сосредоточенное, виднеется через круглые стекла иллюминаторов, на которых ослепительно играют солнечные блики.
Мотор усиливает обороты, стучит чаще и громче. В лад с ним чаще и отчетливее стучит сердце Семена; он волнуется за механизм сцепления, отремонтированный им вместе с товарищами этой ночью.
К Семену подходят Кириллин и Быков. Они тоже озабочены.
– Ты все там осмотрел? Ничего не забыл?
– громко, стараясь перекричать шум мотора, спрашивает Кириллин у Семена.
– Надо было бы гайки тоже самим завинтить... А то этот Вася, по-моему, только хвастаться умеет...
– волнуясь, произносит Быков.
– Сергей Петрович лазил под машину. А Сергей Петрович это тебе не Вася...
– отвечает Семен.
– И зачем только держат таких помощников?..
– недовольно пробурчал Быков.
В это мгновение машина вздрогнула и медленно поползла по полю.
Кириллин схватил Семена за руку, но удержать его не смог. Паренек сорвался с места и побежал за машиной, медленно переваливающейся по ухабам.
– Семен! Бурыкин! Назад!
– громко закричал главный инженер.
Пришлось вернуться.
– Отчаянный малый!
– произнес представитель министерства.
– Весь в меня!
– шутливо заметил Александр Андреевич.
Сергей Петрович, видимо, переключил машину на вторую скорость, так как она побежала быстрее. А через несколько секунд она уже мчалась с почти невероятной быстротой.
Машина то уменьшала ход, то снова увеличивала, то останавливалась и пятилась задом, то кружилась на одном месте волчком. Сергей Петрович, по-видимому, испытывал прочность и надежность отремонтированного сцепления.
Извинившись перед гостем, Александр Андреевич оставил на минуту его одного и подошел к ученикам ремесленного училища.
– Не подведет, ребята? Как следует сделали?
– спросил он.
– Не сделали, а сделал... Это, в основном, Семен...
– смутившись ответил Кириллин.
– Мы подошли уже к самому концу работы...
– Но за качество отвечаем, конечно, все вместе, - спохватившись, гордо добавил Быков.
Инженер, дружелюбно взглянув на Быкова, хотел, казалось, что-то сказать, но потом раздумал и только произнес:
– Ну, спасибо, ребята...
Вася тоже подошел к ученикам ремесленного училища и вмешался в разговор, заискивающе глядя на Дуплова:
– А ничего себе ходит! Гроверные шайбы никогда не надо забывать ставить. Гроверная шайба, в сущности, дело простое, стальная шайба, разрезанная и немного изогнутая, а никакой гайке не даст отвинтиться на ходу!
– Правильно, Вася! Молодец!
– улыбаясь, сказал Александр Андреевич, дружески хлопнув при этом помощника механика по плечу.
Когда инженер отошел, на лице у Васи появилось гордое выражение: "Видели?
– словно спрашивал он.
– Видели, как со мной главный запанибрата. Что я вам говорил? Запросто!.."
– Да ты что? На самом деле думаешь, что, завинтив три последние гайки, исправил ходовую часть?
– не утерпел Кириллин.
Вася насупился и полез в карман за портсигаром. Однако ни закурить, ни чего-либо ответить ему не удалось. Машина резко остановилась невдалеке с выключенным мотором, и из открывшейся дверцы кабины раздался голос Сергея Петровича, зовущий своего помощника.
– Вот нахал какой!
– волновался Быков, недоброжелательным взглядом провожая Васю.
– Ты бы его поставил на место, Семен!
– Да не все ли равно! Пусть себе думает, что хочет. Главное то, что машина работает...
– ответил Семен.
Он сейчас не думал ни о Васе, ни о том, что помощник механика может присвоить себе славу исправления механизма. Его волновало нечто более важное. Главный инженер, гость и Чугунцев медленно подходили к машине, а Сергей Петрович вместе с Васей уже открывали кожух одного из "утюгов". "
Надо обязательно посмотреть, что там находится...
– решил Семен. Наверное, гостю будут объяснять устройство".
Семен подошел к машине и, стараясь никому не попадаться на глаза, стал сзади всех. На него никто не обращал внимания. Все сосредоточенно слушали объяснения инженера. Один Вася, сидя верхом на толстой металлической трубе, с папиросой в зубах, презрительно посматривал сверху на Семена, словно говоря: "Зачем ты сюда подошел? Что ты понимаешь? Молокосос еще...".