Первые дерзания

Охотников Вадим Дмитриевич

– Это верно, - пробасил Кириллин.
– Семен, конечно, имел в виду, что планка должна быть изогнута.

– Идемте-ка лучше поближе к реке!
– предложил Чердаков.
– Там песок мокрый и на нем удобнее будет разводить каллиграфию.

Все согласились и направились к берегу. На месте задержался только Шурик Пышной и принялся тщательно затирать ногой только что нарисованное изображение.

– Надо соблюдать секретность!
– бросил он вдогонку удалявшимся товарищам.

На влажном песке, почти рядом с водой, дело пошло значительно лучше.

Схематические изображения получались, конечно, не такими отчетливыми, как на чертежной бумаге, но в них все-таки можно было свободно разбираться.

По всей вероятности со стороны казалось, что ребята затеяли у берега какую-то игру. Они энергично спорили, стирали пятками только что начерченные линии, то и дело вырывали друг у друга кусочки щепки. Во всяком случае, всем происходящим очень сильно заинтересовалась маленькая девочка лет пяти, и, приблизившись к ребятам, проговорила, заложив руки за спину:

– Неужели, дяденьки, прыгать будете? А такие большие...

– Нет! Без специального ленточного транспортера не обойтись, честное слово, не обойтись!
– горячился между тем Кириллин.
– Если бы тут шла такая вот цепь с ковшами - тогда другое дело. Вот таким образом...
– продолжал он, вычерчивая большим пальцем ноги длинную зигзагообразную линию чуть ли не до самой воды.

– Ты не веришь, что вибрирующее устройство может подбросить землю на такую высоту? Вот к этой площадке?
– горячо говорил Семен.

– Не верю, Семен! Не верю!
– упирался Кириллин.
– Если бы существовал транспортер - тогда другое дело.

– Эх, ты... Знаешь, кто ты? Ты - Чугунцев. Он никогда ничему не верит и ко всему относится скептически.

– Братцы! А как же будет с электрическими проводами, которые должны подойти к вибратору? Вот к этому, что Семен изобразил пяткой... забеспокоился Шурик.
– Ведь они же будут тереться о землю! Изоляция-то испортится!

– Вот еще неуч!
– обозлился Ваня Быков, выхватывая у Шурика чертежную принадлежность - кусочек щепки.
– Придется провода заключить в железные трубы! Разве для тебя не ясно? Тут вот еще что. Смотрите... Если действительно вибратор будет разрыхлять землю только в этих направлениях, то тогда зачем, спрашивается, нам устанавливать здесь стальные стенки? Вы только подумайте! Вот смотрите...

В это время по воде мимо спорящих, обнявшись, проходили три подружки в ярко-зеленых костюмах. Одна из них глядела куда-то в сторону, с гордым и независимым видом. Это была обиженная Людмила Понедельник. Несмотря на горячий спор, Семен тотчас же узнал ее.

– Людмила... Сергеевна! Прошу простить меня. Я должен вам все объяснить... Вот, посмотрите сюда!
– волнуясь, проговорил Семен, вспомнив о своем грехе.

Подруги остановились в выжидательной позе.

– Я ведь не хотел вас царапать, а все это получилось случайно. Но зато, взгляните на этот чертеж!
– продолжал Семен радостно.
– Когда я смотрел, как ваша нога разрывала песок, то мне в голову пришла идея. Понимаете? Это так иногда бывает... да

вы только полюбуйтесь на то, что мы после этого придумали! Видите на песке чертеж? Если хотите - я могу вам все объяснить.

– Ты с ума сошел...
– тихо, над самым ухом прошипел Шурик, толкая Семена в бок.
– Разве можно первым встречным!..

– Ну, я конечно, не все смогу объяснить, а так - в общих чертах, - уже смущенно продолжал Семен.
– Это будет замечательная машина! Совершенно чудесная! Понимаете?

– Гордитесь, девушки, что вы видите этот первоначальный чертеж!
– с хорошо разыгранным пафосом проговорил Сергей Чердаков, протягивая обе руки сначала к зрительницам, а потом к замысловатым изображениям на песке.
– Этот рисунок войдет в историю техники и останется там навеки...

В это время с резиновой камерой, надетой на шею, подобно хомуту, по воде совсем близко от берега промчался с радостным гоготом Вася Подвескин. Волны хлынули на отлогий берег и начисто слизнули с песка исторический чертеж.

– Ах, что б тебе! Принесла же нелегкая!
– не удержался Семен, сжав кулаки.

Девушки весело расхохотались.

Глава двадцатая

В этот же день, сразу после ужина, прихватив с собой маленькую кожаную сумочку с мелким инструментом, Семен направился через парк к трехэтажному корпусу, который тут почему-то назывался "профессорским".

В передней квартиры Чугунцева Семена встретила высокая женщина в длинном и узком платье, с ожерельем на шее и подозрительно начала осматривать его ноги.

– Вытерли как следует?
– спросила она мягким грудным голосом, как-то не соответствующим ее сухопарой фигуре. "

Наверное - жена, - решил Семен.
– Такая же аккуратная и строгая, как и сам математик".

Убедившись, что на ботинках не заметно следов грязи и поразительной чистоте, царившей даже в прихожей, не угрожает никакая опасность, женщина провозгласила нараспев:

– Ленечка! К тебе пришли-иии!

Даже как-то страшно было ступать по совершенно новеньким дорожкам, идеально уложенным на блестящем паркетном полу. Чистота и порядок резко бросались в глаза всюду, куда только ни посмотришь. "

Вообще - замечательно!
– думал Семен, стараясь ступать на ковер как можно аккуратнее.
– Неплохо было бы пригласить эту гражданку в гости в наше общежитие! Она бы быстро приструнила Шурку Пышного, который иногда вешает свои штаны на спинку кровати так, что одна их треть волочится по полу..."

Математик обрадовался приходу Семена. Он радушно пригласил его сесть в кресло рядом с письменным столом. Теперь этот сухой и всегда сосредоточенный человек не казался Семену несимпатичным. Наоборот! На него даже приятно было смотреть. "

Будем спорить с ним!
– вспомнил Семен разговор в кабинете главного инженера.
– Он, вероятно, станет доказывать, что из моей идеи ничего не получится, я ему должен доказывать обратное. В споре и выясняется настоящее положение дела..."