Первые дерзания
Шрифт:
А что будет, если вместо широкой ступни приделать к вибратору острый и длинный стальной клин, глубоко впивающийся в почву? Тогда ультразвуковая энергия уже не станет распространяться по поверхности почвы, а уйдет вглубь!
– Вот это наша машина, - продолжал рисовать Семен.
– Она ходит на гусеницах. Вот посмотрите, где они должны быть расположены... А может быть на стальных ногах? Как у шагающей машины, о которой я вам рассказывал?.. Впереди такой щит... Очень прочный! А на нем, как зубья, укреплены стальные клинья вибраторов. Ясно вам? Садимся на эту машину, заводим мотор. Нажимаем
– А какой глубины?
– не вытерпел Быков.
– Какой нужно! Наклонишь щит с зубьями вниз - машина еще больше углубится в землю! Выправишь щит, поставишь его вертикально - пожалуйста, машина идет ровно, на установленной глубине...
– А если по дороге попадутся камни?
– А что ж, камни?
– вдруг взял инициативу в свои руки Кириллин.
– Камни трудно выковыривать только из твердой земли! А если почва вокруг камней разрыхлится, то камни легко подхватятся ковшами экскаватора.
– Конечно!
– подтвердил Быков.
– И еще знаете что?
– вмешался Чердаков.
– Возле экскаватора можно будет установить такую решетку, чтобы, значит, камни отсеивались. Правда же можно? Крупные и мелкие камни будут сваливаться в сторону, за мое почтение... Как, Семен?
– Можно и решетку...
– Стойте, ребята! Одну минуточку...
– забеспокоился Ваня Быков.
– Мы с вами не учитываем одну вещь. Почва-то обычно сырая! Нужно будет поставить вот тут... (Ваня выхватил из рук Семена карандаш и ткнул им в тетрадь). Поставить вот тут такие резаки, что ли... Чтобы почва еще подрезалась, а то ковшом экскаватора будет трудно ее захватывать.
– Чудак!
– воскликнул Семен, вырывая у Быкова свой карандаш.
– Никаких резаков! Вот, смотри, я зачеркиваю их совершенно спокойно... Зачем резаки? Я же вам объяснял вначале, что порода не только разрыхляется, но и нагревается! Разве я даром обжег себе палец! Помните? Можно будет подобрать такой режим работы вибраторов, что от сырой земли даже пар пойдет! Она будет высыхать моментально и превращаться в сухой порошок!
– Тогда действительно никаких резаков не надо, - пробасил Кириллин. Сухой, мягкий порошок ковши должны захватывать запросто.
– Вот что еще надо было бы предусмотреть, ребята!
– закричал Быков, снова пытаясь овладеть карандашом Семена.
– Почему Семен думает, что такая машина годится только для прорытия каналов? Ничего подобного! А если, предположим, перед нами холм, который надо снести! А?
– Причем тут холм?
– удивился Чердаков.
– Как? Ты еще не соображаешь, что такая машина может сделать с холмом? Она подъедет к нему и начнет вгрызаться в него. Понятно? Если надо, она проделает в нем широкий проход для железной или, предположим, автомобильной дороги. Ясно? А если надо, так машина может постепенно снести весь холм! С поверхностью земли его сравнять...
– А ведь верно!
– обрадовался Семен.
– Что верно, то верно, - подтвердил Кириллин.
– Такую машину можно будет применять для самых разнообразных работ.
Бурная страсть, горевшая в душе юного изобретателя, сделала свое дело. Она породила в Семене ту силу воли и ту уверенность, перед которой не устояли ребята. Словно искра, поджигающая порох, она взорвала у них творческую энергию и жажду созидания нового - то, что заложено в большей или меньшей степени в каждом человеке, но иногда остается долго неразбуженным. Подростки совершенно забыли, что они всего-навсего ученики ремесленного училища, а не инженеры. Словно государственные деятели, которым подчинено не только ОКБ, но и все технические ресурсы страны, они обсуждали, как лучше всего построить новую машину и как ее наиболее рационально использовать на благо Родины.
– Если наша машина покажет себя на великих стройках, ребята...
– кричал Быков, постукивая время от времени для убедительности кулаком по столу.
Но объяснить, что именно произойдет, если машина действительно будет работать превосходно на великих стройках коммунизма, Быкову так и не удалось. На голову молодых новаторов был вылит отрезвляющий ушат холодной воды.
Сделал это Шурик.
– Ребята! А кто, собственно говоря, разрешит нам строить такую машину? Кто отпустит средства?
– жалобным голосом проговорил он, поочередно заглядывая в глаза всех присутствующих.
– Как кто? Особое конструкторское бюро, конечно! В котором мы находимся! рявкнул Кириллин.
– Ага... Так и ждите...
– продолжал язвительно Шурик.
– Разве это шуточное дело? Это вам не фитюльку какую-нибудь сделать, а целую машину размером с дом! Придем мы, предположим, с нашим проектом к главному инженеру, а он и скажет: "Спасибо, товарищи, за идею, возможно, что она пригодится. А может быть и не пригодится! Это наши инженеры и конструкторы разберутся, а потом кое-что используют в будущем. А вы ступайте к себе в мастерскую и продолжайте орудовать напильниками да молотками, как вам укажут. Одним словом - не суйтесь не в свое дело".
Сразу рухнул чудесный замок, построенный фантазией и волей Семена. Лица ребят потускнели. В творческом пылу ребята забывали, какую небольшую роль они, ученики ремесленного училища, играли здесь, в ОКБ. В великолепной картине грандиозного строительства машины они почему-то отводили себе роль не только исполнителей, но и каких-то командиров!
В комнате стало тихо. Только ночная бабочка непрерывно билась о стеклянный баллон, шуршала своими мохнатыми крылышками.
Глава двадцать вторая
На следующий день, с самого утра Семен с нетерпением ждал случая поговорить с Чугунцевым. Обычно математик довольно часто бывал в лаборатории номер три и заходил сюда даже по несколько раз в день. А сегодня, как нарочно, он не показывался.
На сердце у Семена стало тревожно. Занимаясь сборкой маленького экспериментального вибратора, он думал о том, что его предложение уже постигла неудача. Вероятно, если бы расчеты дали положительные результаты, математик немедленно сообщил бы ему об этом. "