Первые дерзания
Шрифт:
– Уж очень важное изобретение, Александр Андреевич...
– А ты думаешь, что отчет нашего учреждения за весь год - дело менее важное?
– И отчет, конечно, важное...
– согласился Семен, потупив глаза, но тут же, спохватившись, заговорил торопливо, словно опасаясь, что обитая черной клеенкой дверь может захлопнуться, инженер исчезнет и ему не удастся доказать важность своего дела.
– Чугунцев уже познакомился и дал почти положительный ответ... Понимаете, Александр Андреевич? Чугунцев ответ дал! Он всю ночь просидел над нашим проектом... Разве это шутка? Там, знаете, будут такие вибраторы с длинными сердечниками... Это те, что не годятся для ЗР-2. Помните? Они будут разрыхлять землю в глубину и получится машина, чтобы рыть каналы. Мы уже с ребятами все обдумали... Понимаете.
– Понимаю, - хмуро ответил инженер.
– Мы поговорим по этому поводу, когда я освобожусь. А в дальнейшем - я попрошу тебя не врываться ко мне в кабинет без моего согласия. Понятно?
– Понятно...
– сгорая со стыда, опустив голову, ответил Семен.
Почти в то же мгновение дверь захлопнулась с глухим стуком и отчетливым щелчком металлического запора.
Когда Семен повернулся, чтобы уйти, он увидел, что в приемной уже находятся люди. Человек низенького роста с черной, как смоль, бородой смотрел на Семена в упор, сверля его своими неподвижными глазами, в которых выражалось и удивление, и возмущение, и презрение одновременно. Девушка в синем рабочем халате широко улыбалась, теребя в руках какую-то бумажку. Но лучше бы она не улыбалась: до чего это показалось обидным Семену.
Пробормотав какое-то извинение Елене Павловне, Семен вышел в коридор, окончательно расстроенный и обескураженный. Куда девалось бодрое и воинственное настроение, в котором он находился со вчерашнего дня... Даже немного хотелось плакать. Как это иногда бывает, длительное приподнятое и возбужденное состояние, дойдя до критической точки, под влиянием самого незначительного толчка прекратилось в свою противоположность - в усталость и упадок сил.
Даже когда Семен очутился на дворе, ему казалось, что все - решительно все!
– против него. И откуда они успели узнать о происшедшем скандале? Вот проходит мимо какой-то человек в светло-сером костюме и с портфелем в руках. Отчего он так хитро смотрит на идущего навстречу ученика ремесленного училища? Определенно хитро и насмешливо! А вот рабочий из сборочного цеха, в синем комбинезоне и с каким-то свертком подмышкой. Ведь он ответил на приветствие Семена только кивком головы, несмотря на то, что хорошо знает Бурыкина и обычно здоровается с ним приветливо...
Перейдя двор, Семен очутился в просторном помещении механического цеха, где он раньше работал. И тут происходило что-то неладное... Какая-то настороженная тишина... Не слышится деловитого шума станков и звонкого металлического стука. Семену кажется, что весь цех отвернулся от него и притаился в каком-то ожидании...
– Ты что? Ищешь кого-нибудь?
– услышал Семен голос мастера Греся, которого он раньше не заметил, несмотря на то, что остановился почти рядом.
– Где мои товарищи?
– тихо выдавил Семен.
– Как где? Обеденный перерыв - известное дело!
Это Семен как-то совершенно упустил из виду.
Заметив досаду на лице подростка, Иван Никанорович решил, по-видимому, его утешить и сказал:
– А я, кажется, видел твоих ребят на заднем дворе, где лежит разный металлический хлам.
– Помолчав немного, он спросил с участием: - Ты чем-то расстроен? Что-нибудь случилось?
Семен не ответил на вопрос, поблагодарил мастера и направился к выходу из мастерской. Ему обязательно хотелось найти своих товарищей. Он не мог оставаться в таком состоянии один. Нужно было поговорить, посоветоваться. "
Как же я им все это объясню?
– вдруг промелькнула в голове неприятная мысль.
– Рассказать, как я нахулиганил в приемной главного инженера. Вел себя, как мальчишка... До чего стыдно и нехорошо... И какое будет настроение у ребят, когда они узнают, что главный инженер, рассердившись, даже не захотел со мной разговаривать, хлопнул дверьми?"
Действительно, положение было крайне затруднительным. С одной стороны, Семен чувствовал необходимость облегчить свою душу и поделиться с товарищами, а с другой - он опасался, что после этого упадет в глазах ребят его авторитет вдохновителя и руководителя задуманного изобретательского предприятия! "
Все равно...
– решил Семен, мучительно соображая, что именно заставило ребят находиться на заднем дворе - месте, совершенно непригодном для отдыха.
Вот, наконец, задний двор - широкая площадка, огороженная дощатым забором, с несколькими сараями и деревянными навесами. Странная вещь! Ребята действительно тут. Все четверо. И занимаются совершенно непонятным делом...
Что же их заставило прийти сюда?
Прежде, в первые дни своей работы в ОКБ, Семен неоднократно посещал это место. Его привлекали сюда необычайно интересные веши. Здесь была свалена разная техническая рухлядь, а под навесами стояли всевозможные полуразобранные экспериментальные машины, в свое время отслужившие свою службу. Вот, к примеру, механизм, с виду чем-то напоминающий маленький гусеничный трактор. Какое-то неизвестное устройство, ранее возвышавшееся над машиной, по-видимому, снято, так как кое-где осиротело торчат поржавевшие болты. Но вся машина, хоть и покрыта местами темно-коричневой окраской ржавчины, находится в сравнительно хорошем состоянии. На машине сидят еще прочные и совсем не разработанные гусеницы. А если поднять за ручку железную крышку, то в глубине механизма можно увидеть маленький шестицилиндровый мотор, совсем новый. Наверно, не оправдало надежд неизвестное устройство, для передвижения которого предназначался маленький трактор. Под навесами можно было увидеть и миниатюрные образцы шагающих машин: вероятно, первые опытные экземпляры. Они были устроены очень примитивно, как видно, на скорую руку, чтобы с их помощью провести какую-то проверку, а затем оставить без использования. Надо сказать, что они мало походили на то замечательное устройство, которое Семену удалось видеть бегающим по полянке. Какие-то транспортеры с ковшами необычайной формы, стальные станины с бесконечным количеством роликов и зубчатых колес, электромоторы необычного вида и даже небольшая паровая турбина.
Семен любил бродить по этому своеобразному кладбищу неудачных образцов новой техники. Интересно было размышлять о том, что имели в виду инженеры и конструкторы, создавая эти обреченные на бездействие причудливые машины.
Но при чем тут ребята? Они же не увлекались до сих пор техникой так страстно и безраздельно, как Семен. Что делает, например, Шурик, который стоит рядом с хорошо известной Семену моделью маленького трактора, и держит какую-то тетрадку в руке? Вот он что-то записывает, что это значит?
Товарищи, наконец, заметили Семена и стали звать его к себе радостными криками и энергичными жестами.
– Семен! Скорее сюда!
– закричал Кириллин.
– Тут, брат, такое творится!
– Мы обнаружили золотые россыпи! Только бери да разрабатывай!
– заявил Чердаков, когда Семен уже приблизился.
– Как же это раньше нам не пришло в голову! Что ж ты, Семен! А еще считаешься среди нас самым главным изобретателем!
– проговорил Кириллин, но внезапно замолк, внимательно приглядываясь к подошедшему товарищу.
– Да ты, кажется, чем-то расстроен?
– Так просто. Ничего...
– ответил Семен, стараясь улыбнуться.
– Да нет, ты не хитри... Вид у тебя, прямо скажем, не того...
– продолжал Кириллин, легонько подталкивая Семена в бок, что иногда служило у него способом выражения дружеской нежности.
– Посмотри, на кого ты похож? Осунулся, побледнел. А утром был - сравнительно ничего! Что случилось?
– Это все тебе кажется. Немного устал, конечно... А что вы тут делаете?
– Видишь вот это устройство?
– проговорил Кириллин, протягивая руку к маленькой тракторообразной модели.
– Оно тебе ничего не говорит? А мы без тебя тут решили... Вот, слушай: зачем делать сразу большую машину?