Первым делом самолеты! Истребитель из будущего
Шрифт:
А потом они лежали, обнявшись и расслабленная Аня, которую наконец «отпустило», уже относительно спокойно делилась подробностями о сегодняшних событиях. Андрей, уставший и перенервничавший, начал было задремывать под размеренный рассказ девушки, не забывая, однако, успокоительно поглаживать ее по головке.
— А потом старшего позвали в коридор, к телефону. Он вернулся через минуту, приказал прекратить обыск и срочно ехать в управление…
Не смотря на дрему, Воронов напрягся. Что-то в сказанном только что девушкой вызвало у него ощущение какой-то неправильности. Андрей приподнялся на локте:
— Стоп, милая! Что точно сказал лейтенант, когда вернулся?
— Сказал: «Бросаем все, нужно срочно доставить ее в управление.»
— И все?
— Один из его подчиненных начал ворчать, что, мол, за срочность такая? Тогда старший сказал: «Не знаю, личный приказ Берии» и присвистнул.
— Та-ак! — протянул Андрей, откидываясь на подушку. «Это уже совсем ни в какие ворота! Не могло этого быть!» Он точно помнил, что когда уезжал вечером из Кремля, Берия как раз зашел на доклад к Сталину. Они еще поздоровались в приемной. А когда, через два часа, Воронов с погоней на хвосте вернулся в Кремль, тот был еще у Хозяина. Значит, никуда звонить в это время не мог!
«Интересная картина вырисовывается! Кто-то отдает приказы от имени Берии и как раз в тот самый момент, когда я приближаюсь к месту действия! То есть, за мной следили. Да и сам арест случился очень вовремя. Узнать о наших с Аней планах можно было только из телефонного разговора. Значит, неизвестные еще и занимались прослушкой номера в Аниной общаге. Серьезно подготовились! Понять бы еще, кто и зачем?»
С самого утра, позавтракав, чмокнув Аню в щечку и пообещав скоро вернуться, Андрей отправился на Лубянку. Тянуть со своими подозрениями не стоило. В приемной Берии ему сообщили, что тот с минуты на минуту будет. Вскоре нарком не очень любезной после вчерашнего улыбкой приветствовал Воронова. Они прошли в кабинет и Андрей изложил суть дела.
Берия побарабанил пальцами по столу:
— Вы знаете, вчера я заметил кое-какие нестыковки в том, что мне доложили. И собирался заняться этим сегодня. Но ваша информация добавляет новые вопросы. У вас есть какие-нибудь соображения? Кто мог бы хотеть вас подставить?
— Боюсь, что подставить собирались не меня, а как раз вас! — ответил уже успевший прийти к кое-каким выводам Воронов.
— Меня? Каким-же образом?
— Смотрите сами. Группа получает приказ выйти с таким расчетом, чтобы столкнуться со мной. Каких действий в такой ситуации от меня ожидал человек, ознакомившийся с докладом Никифорова? Верно, активных телодвижений!
— И этот расчет полностью оправдался! — укоризненно качая головой, заметил Берия.
— Не полностью! Я оказался слишком резвым, а опергруппа — недостаточно подготовленной. И не просто опергруппа, а усиленная, вы не обратили внимание на эту подробность? Восемь человек вместо обычных четырех. Только для того, чтобы арестовать беззащитную девушку?
— Да, действительно, — согласился с последним доводом Лаврентий Павлович. — Но чем же тогда, по вашему, должно было закончиться дело?
— Скорее всего они рассчитывали, что в результате столкновения я буду убит или ранен и арестован.
— Почему же они не подстраховались на случай неудачи? Так серьезные люди не работают, — возразил Берия.
— Видимо, считали, что при таком соотношении сил у меня нет шансов. Или же просто не успели. Операция явно готовилась в спешке.
— Так… Преступникам было известно, что вы близки к товарищу Сталину, — руководитель органов быстро «въехал» в ситуацию. — И в случае вашей гибели тот, не доверяя, естественно, мне, проводит расследование своими силами. И быстро узнает, что группа выполняла мое личное распоряжение. Да, могла бы быть неприятная ситуация.
— Ну и слова вы выбираете, Лаврентий Павлович! Утрата доверия Сталина — ситуация гораздо более, чем неприятная. Этого, видимо, и добивались заговорщики. А я, получается, тут вообще не при чем, просто удобная разменная фигура, — подытожил Андрей.
Берия кивнул головой:
— Логично. Давайте узнаем, что может сказать по этому поводу старший опергруппы, — он потянулся к телефонной трубке.
— Что??? — Андрей увидел, как по ходу разговора нарком меняется в лице. — Когда?… Причина?… Немедленно выяснить!
Берия положил трубку:
— Лейтенант Кузьмин внезапно скончался сегодня ночью в лазарете внутреннего изолятора НКВД. Вскрытие еще не производили. Врачи считают причиной смерти полученную травму головы.
— Да какая там травма! — возмутился Андрей. — Рассечена кожа на лбу плюс легкое сотрясение как максимум! Заметают следы, гады!
Лаврентий Павлович тяжело посмотрел на него:
— Хорошо сделали, Андрей, что вы прямо с утра ко мне зашли. Я бы вам гибель сотрудника просто так не спустил бы. Теперь мне, конечно, понятно, что здесь совсем другие расклады. Осталось разобраться с тем, кто использовал покойного лейтенанта втемную, а потом ликвидировал. Есть у меня такая кандидатура… Только боюсь, ничего хорошего мы не узнаем, — он снова поднял трубку.
— Немедленно разыскать старшего майора госбезопасности Тереньтьева! Четыре часа назад покинул управление? Выслать опергруппу к нему на дом. И постарайтесь взять живым!
Принесли затребованное наркомом личное дело Тереньтьева и тот погрузился в его изучение. Прошло четверть часа.
— Слушаю! — Берия поднял трубку зазвонившего телефона. — Дома не появлялся? Объявить в розыск!
Еще через пару минут — новый звонок. Нарком молча выслушал сообщение и положил трубку.
— Из МУРа сообщили. В одной из подворотен найден труп мужчины с простреленной головой. При нем документы на имя старшего майора госбезопасности Тереньтьева, — он устало потер глаза. — Вот так и живем. Идите, Андрей, дальше это уже мое дело.
Глава 16
Товарищ Сталин был разочарован. Товарищ Рычагов тоже. И самым неприятным для Андрея было то, что они имели для этого все основания. Когда Воронов ознакомился с долгожданным ответом американского президента Рузвельта, ему от стыда захотелось разбить свою тупую башку об стену. А все из-за спешки и излишней самоуверенности. Трудно было сообразить, что он не может точно помнить все даты и подробности? Отделаться на первых порах общими пожеланиями и уточнить, тем временем, детали?