Первый дон
Шрифт:
Как-то вечером Чезаре нашел большой зал, в котором состязались борцы. Пол устилала солома, в центре построили деревянный ринг, на котором двое молодых мускулистых борцов, мокрые от пота, никак не могли выяснить, кто же из них сильнее.
Чезаре оглядел толпу зрителей в поисках достойного соперника. Взгляд его остановился на лысом здоровяке, огромном, как шкаф. На голову выше ростом, в два раза шире. Когда Чезаре навел справки, ему сказали, что это Заппитто, городской чемпион.
Но при этом горожанин, к которому обращался Чезаре с вопросом, добавил: «Сегодня он в состязаниях не участвует».
Чезаре все-таки решил подойти к Заппитто.
— Мой дорогой друг, я слышал о ваших успехах. Не смогли бы вы оказать мне честь, выйдя на поединок со мной, раз уж вы — городской чемпион?
Заппитто заулыбался, показав почерневшие зубы. Победитель сына Папы наверняка пользовался бы в городе всеобщим уважением. Он согласился.
Чезаре и Заппитто разделись до пояса, сняли сапоги, Чезаре отличали крепкие мышцы, но бицепсы Заппитто были в два раза больше. Главнокомандующему папской армией достался достойный соперник.
Мужчины вышли на ринг.
— Две схватки из трех — победа, — объявил судья, и внезапно толпа притихла.
Соперники кружили по рингу, приглядываясь друг к другу, а потом здоровяк бросился на Чезаре. Но тот поднырнул, прошел в ноги Заппитто. Используя вес и инерцию соперника, приподнял и перебросил через себя, и Заппитто с маху ударился спиной об пол. Пока лежал, приходя в себя, Чезаре уселся у него на груди.
— Одна схватка за претендентом! — прокричал судья.
На мгновение изумленная толпа притихла, потом закричала, зааплодировала.
Чезаре и Заппитто вновь встали напротив друг друга.
— Начали! — скомандовал судья.
На этот раз в атаку пошел Чезаре. Обвил ногами колени здоровяка, в попытке сшибить его с ног. С тем же успехом он мог пытаться вырвать из земли вековой дуб. Ничего не вышло.
А вот Заппитто отреагировал быстрее, чем ожидал Чезаре. Ухватил за ступню и пошел по кругу, заставляя Чезаре поворачиваться вокруг своей оси на второй ноге, пока не закружилась голова. Потом перехватил за бедро, поднял над головой и бросил лицом вниз на солому. Прыгнул на своего плохо соображающего соперника и перевернул на спину.
Под восторженный рев толпы судья объявил: «Одна схватка за чемпионом!»
Чезаре потребовалась пара минут, чтобы прочистилась голова. Наконец он поднялся, готовый к продолжению поединка.
— Начали! — скомандовал судья.
Чезаре собирался поймать пальцы и кисть Заппитто в захват, которому его обучили в Генуе, заводя руку за спину. А затем, когда Заппитто попытался бы отступить на шаг, чтобы уменьшить давление на пальцы, быстро выставить ногу под колени Заппитто и сбить на пол.
Схватить огромную кисть горожанина Чезаре удалось.
Со всей силой он начал выгибать пальцы. И вдруг обнаружил, что они жесткие, как железо.
А Заппитто, переламывая силу силой, сумел сжать кисть Чезаре. И тот почувствовал, как хрустят костяшки его пальцев. С трудом удержался от крика, попытался свободной рукой ухватить Заппитто за шею, но здоровяк поймал и вторую его руку. И начал крушить костяшки пальцев уже обеих рук.
От боли Чезаре едва не потерял сознание, но, в последнем усилии, обхватил ногами талию Заппитто. Ноги у него были сильные, мускулистые, и он надеялся, что под их нажимом здоровяк ослабит хватку, но тот просто повалился вперед.
Чезаре оказался на соломе, Заппитто — на нем.
— Вторая схватка и победа за чемпионом! — объявил судья.
Поднял руку Заппитто, зрители радостно зааплодировали. Их чемпион победил.
Чезаре пожал Заппитто руку, поздравил его.
— Достойная победа, — поднял камзол, достал кошелек, с поклоном и обаятельной улыбкой протянул Заппитто.
Тут уж толпа обезумела от восторга. Их новый правитель не только относился к ним хорошо, но и разделял их радости. Танцевал с ними, боролся, а что более важно, проявлял благородство даже в поражении.
Чезаре участвовал в фестивалях и турнирах не только ради собственного удовольствия, хотя, конечно, это нравилось. Главную свою задачу он видел в завоевании сердец своих новых подданных. Он понимал, что правителя, который ближе к народу, любят больше. Немало сделал Чезаре и для наведения порядка. А прежде всего строго-настрого запретил войскам насиловать, грабить, причинять хоть какой урон жителям городов и деревень захваченных им территорий.
Поэтому очень разозлился, когда холодным зимним утром, всего через неделю после поединка с Заппитто, охрана привела к нему трех пехотинцев, закованных в кандалы.
Сержант охраны, Рамиро да Лорка, прослуживший Чезаре много лет, доложил, что эти трое пехотинцев пили весь прошлый день.
— Но дело в другом, — продолжил Рамиро. — Они ворвались в мясную лавку, украли двух куриц и баранью ногу и избили сына мясника, который хотел их остановить.
Чезаре подошел к мужчинам, жмущимся друг к другу на ступенях дворца.
— Вы признаете обвинения сержанта?
Ему ответил самый старший, мужчина лет тридцати:
— Ваше высочество, мы всего лишь взяли немного еды. Мы проголодались, ваше высочество, мы всего лишь…
— Ерунда, — оборвал его да Лорка. — Эти люди регулярно получают жалованье, как и все остальные. Им не было нужды воровать.
Александр всегда говорил Чезаре, что одна из обязанностей лидера — принимать решения. Зачастую трудные решения. Глядя на троих пехотинцев, на толпу горожан, собравшуюся на площади, Чезаре приказал:
— Повесить их.
Мужчина, который говорил за всех арестованных, словно и не расслышал Чезаре.
— Взяли-то две курицы да кусок мяса, ваше высочество. Ничего особенного.