Первый Феникс

Гращенко Анна

– Погадай мне, симпатяга, – хохотнул Глеб, подставляя ладони ближе к лицу Юры.

– Что ты ищешь? – Марина шлепнула Глеба по рукам.

– Двери были раскаленные, как вы зашли?

– Чего? – девушка удивленно выгнула бровь.

– Говорю, двери были кипяток!

– Не помню такого, – отозвался Глеб, обиженно потиравший ушибленные руки.

– Но… – Юра нахмурился. – Черт, эта девка не дает думать.

– Какая девка? – Марина вздохнула.

– Ну, эта, которая плачет, – он кивнул в сторону дверей. – Блин, она внутри вообще?

– Эм, малыш. – Девушка положила руку ему на плечо и внимательно посмотрела в глаза. – Тут только мы.

Лифт дернулся, несколько секунд жужжал, пытаясь возобновить подъем, но потом, громко щелкнув, задрожал и спустя секунду замер.

– Э-э-эй. – Глеб растолкал всех, пробравшись к дверям, и с силой по ним ударил.

Кабина не шевельнулась. Марина отчитала напарника за панику, шум и покушение на казенное имущество, после чего снова обратилась к Юре.

– Что ты слышишь?

– А вы – нет? – Юра удивленно переводил взгляд с охотницы на охотника.

Глеб пожал плечами, глядя на него с подозрением. Девушка внимательно смотрела в упор и медленно помотала головой из стороны в сторону.

– Все тихо, – ответила она. – Так что именно ты слышишь?

– Женский плач, – ответил он растерянно.

– Ты понимаешь, кто это? Кроме нас троих в здании есть только один человек.

– Стой, так ты, – Глеб схватил Юру за плечо. – Ты феникса слышишь! Здорово!

– Ничего хорошего, – возразила Марина, – первым делом по возвращении сдашь кровь на анализ, – увидев недоумение на лицах обоих парней, она добавила: – Люди не слышат фениксов, это ненормально. Но… Разберемся с этим позже. – Она тряхнула головой, приводя мысли в порядок. – Расскажи больше о том, что слышишь.

Юра не разобрал последних слов, женские стоны заглушили охотников. Он не мог определить, откуда исходит голос, – тот звучал сразу везде. Всхлипы и плач вязким желе просачивались через вентиляционные отверстия под крышей кабины и медленно сползали по стенам, собираясь жижей в ногах. Юра чувствовал, как эти стенания вытесняли воздух из лифта, а густой плач поднимался все выше, топя охотников в себе. Скоро он заполнит всю кабину полностью, а люди, в ней находящиеся, захлебнутся в срывающихся на хрип мольбах о спасении.

Краев машинально приподнялся и вытянул шею, хватая ртом стремительно исчезающий воздух. В голове билось одно единственное слово: «Умру».

В какой-то момент ему показалось, что он не только ощущает вязкое болото, в котором тонул, но и увидел его – тугая темнота заполнила кабину лифта и тянулась вверх. Ее уровень достиг лиц охотников, тягучая маслоподобная жижа забила их рты и ноздри, залила глаза и продолжала подниматься.

– На меня смотри. – Девушка схватила его лицо, крепко сжав ладонями, и заставила посмотреть на нее. – Где ты впервые услышал это?

Тусклый желтый свет лифта резанул глаза, болото исчезло, но парень все еще чувствовал горький привкус и запах гари.

– На улице. – Он смотрел в болотисто-зеленые глаза охотницы.

Крики цепляли его за кожу, глубоко вонзаясь в нее, и тянули его от этих глаз. Но девушка крепко держала, ее ледяные пальцы касались его бровей и висков.

– Где она? Снаружи?

– Нет.

– А где?

Он смотрел на нее, вслушиваясь в вязкие стоны.

– Прямо здесь.

Марина вглядывалась в лицо парня, который вдруг успокоился. Голос стих, стенания и крики исчезли. Юра почувствовал, как по его левой щеке скользнуло что-то вязкое и горячее. Марина медленно убрала от лица Юры правую руку. На его щеке остался алый отпечаток.

Девушка машинально вытерла ладонь о мундир, на темно-зеленой ткани остались черные следы. Но на кончиках пальцев тут же выступили новые красные бусины, которые набухали, а после, став слишком тяжелыми, скатывались по длинным пальцам, собравшись на ладони крошечной кровавой лужицей. На месте соскользнувших капель появлялись новые. С гулким шлепком протянулась от руки до пола тонкая алая струйка, наполняющая воздух вокруг железным привкусом.

– Надо выбираться. – Глеб первым сумел отвести взгляд от непрерывной красной линии.

Он поправил перекинутый через плечо ремень автомата и потянулся к потолку в поисках аварийного люка.

– Нам нужны бинты, – вторым очнулся Юра.

– Ничего нет, – Глеб с силой бил по потолку, пытаясь найти проход.

Желая привести помещение в приличный вид за минимальные деньги, хозяева здания решили залепить всю кабину дешевыми пластиковыми панелями с мраморным узором. Получившееся смотрелось неплохо, но никто не подумал о том, что злосчастный ремонт скрыл люк в крыше. Точнее, все на это наплевали.

Не добившись ничего кулаками, Глеб снял с плеча автомат и прикладом принялся колотить потолочные панели. Они, не выдерживая напора, осыпались, наполнив кабину мелкой пластмассовой пылью.

Юра стянул футболку и разорвал ее на несколько лоскутов. Одним он наскоро перебинтовал руку девушки, которая все еще завороженно наблюдала за тем, как новые и новые капли скатываются по пальцам. Остальные плотно свернул и запихнул в карманы джинсов. Всего через минуту серая ткань начала темнеть, пропитываясь кровью.

Наконец, сбив с потолка очередной фрагмент, Глеб нашел линию люка. Уже руками он ободрал остатки, полностью освободив квадрат стороной в полметра. Дверца поддалась сразу же, со скрипом откинувшись вверх. Этот резкий звук заставил Марину вздрогнуть, она с хрипом вздохнула и подняла взгляд.

– Ты как? Подняться сможешь? – Глеб положил руку ей на плечо и чуть встряхнул.

Девушка кивнула, чуть туже затянув влажную от крови ткань, и шагнула к люку. Юра присел и сложил руки, чтобы подсадить ее. Марина ухватилась за край прохода, а напарник подтолкнул, чтобы она смогла выбраться наверх. Спустя несколько секунд все трое очутились рядом с девушкой на пыльной, перемазанной машинным маслом крыше лифта.