Первый Меч
Шрифт:
Мейсер продолжал неумолимо смотреть на оптиона. У него был служебный вид, который напомнил Макрону штабных офицеров легионов. Он сразу же почувствовал неприязнь к этому человеку.
– Это не лагерь легионеров. Это имперский лудус, господин, - продолжил Мейсер.
– Здесь мы делаем все по-другому. Тебе следовало бы принять этот простой факт, как это сделал Корвус.
– А ну-ка, ну-ка, погоди? Давай поговорим на простой латыни, парень! Здесь не поэтический кружок, говори яснее.
Мейсер возмущенно скривил губы: - Да господин. Я имею в виду, мы должны действовать осторожно с гладиаторами. Бато - благородный вождь воинственного племени. Он не какая-то наглая бестолочь с Авентина, которая случайно надела форму легионера и меч. Ты должен относиться к нему с уважением.
Макрон взорвался от ярости: - Уважением? Не зли меня! Этот фракиец бросил прямой вызов моему авторитету. В легионах не терпят неповиновения, и я не потерплю его и от тебя.
– Как бы то ни было, ты затеял драку не с тем человеком.
– Бато - нарушитель спокойствия. Я видел десятки таких, как он. Гниль несусветная. Им нужна дисциплина. Дай ему несколько хороших ударов кнутом и неделю половинного пайка, и он быстро придет в норму.
Мэйсер покачал головой: - Боюсь, что нет. Бато не обычный гладиатор, господин. Раньше он был Первым Мечом в лудусе, пока на его место не был назначен новый человек, Марк Валерий Паво. Назначение Паво разозлило Бато.
Макрон пожал плечами: - У него будет достаточно времени, чтобы успокоиться, как только Акулео закончит его пороть.
Мейсер на мгновение сжал губы, выплескивая свой гнев через ноздри.
– Проблема не ограничивается одним Бато. Она охватывает больше, чем одного человека. Видишь ли, когда Бато был схвачен, многие члены его племени попали в плен вместе с ним. Поскольку все они были исключительными бойцами, их массово распределили в Имперские лудусы.
Лицо Макрон покраснело от гнева: - О скольких его сторонниках ты говоришь?
– Почти половине людей в лудусе, господин.
– Ты хочешь сказать, что наш лудус, заполнен военнопленными, жаждущими отомстить своим римским противникам?
Мейсер коротко кивнул головой. После неловкой паузы он взглянул на Макрона. В его глазах мелькнул страх: - Если ты слишком сильно надавишь на Бато, его люди восстанут против твоей власти. В этих стенах сто двадцать гладиаторов, господин, и только шестнадцать охранников под моим командованием. Фракийцы - просты, как младенцы, и он смирится с условиями своего заточения, пока у него будет вино, женщины и деньги. Лишив этих людей их привилегий, ты бросил им вызов. Боюсь, мы все дорого заплатим за твои действия.
Макрон смотрел на командира с открытым презрением. Он уже собирался ему ответить, когда звук тяжелых шагов прервал его. Обернувшись, он увидел, как Акулео торопливо взбирается по мраморным ступеням, лихорадочно жестикулируя.
– Господин!
– крикнул тренер, усмирив дыхание. - Господин, вы должны немедленно пойти со мной!
Макрон напрягся, увидев тревогу в глазах тренера.
– О чем ты говоришь? - нетерпеливо спросил он.
– Говори, мужик!
Акулео остановился, чтобы отдышаться: - Это всё, гладиаторы, - хрипло начал он.
– Господин, боюсь, у нас проблема.
Макрон закатил глаза: - Не говори это мне. Опять Паво? - Он щелкнул языком.
– От этого мальчишки у меня больше проблем, чем он того стоит.
– Нет, господин, - выдохнул тренер. Он перевел взгляд с Макрон на Мейсера.
– Это Бато и его люди.
Макрон поперхнулся словами тренера: - Что они сделали?
– Они отказываются возвращаться в свои камеры, господин.
Серые тучи заволокли темнеющее небо, когда Макрон, Мейсер и Акулео вышли из-под портиков, обращенных на восток, и замаршировали по тренировочной площадке. Свежий ветерок пронесся над лудусом, что оптиону на мгновение напомнило обрызганную дождем границу Рейна.
– Повезет ли мне попасть туда снова?
– пробормотал он себе под нос.
– Что такое, господин?
– спросил Акулео.
– Ничего, - проворчал Макрон.
Заглушив пронзающую головную боль в передней части черепа, он увидел пару санитаров, выгружающих амфоры из фургона с припасами, стоявшего перед главным входом. Внешние ворота были открыты, и решетка была поднята, железные шипы, прикрепленные к основанию дубовых прутьев, тускло поблескивали во мраке. С тяжелым ворчанием Макрон перевел свой разъяренный взгляд на тренировочные площадки на севере. Там он заметил труппу гладиаторов. Он остановился недалеко от мужчин. Их деревянные мечи и плетеные щиты были разбросаны по песку у их босых ног в знак неповиновения. Сами гладиаторы были странно спокойны, подумал Макрон. Их руки были скрещены на груди, и они смотрели на него с хладнокровным вызовом, который выбил его из колеи. Бато стоял у ближайшего к охранникам тренировочного палуса. Его руки были сжаты в кулаки.
Отряд вооруженных охранников образовал полукруг вокруг гладиаторов. Они были одеты в одежду легионеров, состоявшую из красных туник под железными кирасами и портупеями на плечах. Их кирасы были потерты, а подбитые гвоздями сандалии остро нуждались в ремонте. Они нервно держали руки на рукоятках своих мечей, их легионерские щиты были подняты к груди. Один или двое из них посмотрели на Мейсера в ожидании приказов. Командир не подал своим людям никакой команды, с отвращением подумал Макрон. Он просто поджал губы, а его веки дернулись, когда он попытался уклониться от конфронтации.