Первый подвиг Змея Добрыныча
Шрифт:
– Погоди, - сказал Сидоров.
– Подумать надо.
И снова исчез за окном.
"Подумать?! А Маруся говорила, что Сидоров не думает, что делает, вот поэтому ему и не везёт." К счастью, Егорка этого не сказал, а Сидоров этого не услышал. Потому что Сидоров считал себя великим непревзойдённым стратегом*. И Марусина характеристика его бы очень возмутила.
Великий стратег Сидоров долго думать не стал. Он отправил Фросю отвлечь доктора Медуницыну, а сам залез в окно медпункта и заявил Егорке: - Давай быстрее, переодевайся!
– Во
– Как во что?
– удивился Сидоров.
– Ты в моё, а я в твоё.
И стал стаскивать не очень чистые джинсы и футболку.
– Ну чего стоишь, переодевайся, - поторапливал Сидоров
– Зачем?
– растерялся Егорка.
– Ох, да что ж ты такой медленный-то? Что тут непонятного? Переодевайся, поменяемся: ты станешь мной, а я - тобой.
– Заметят же, - неуверенно сказал Егорка.
– Кто заметит? Взрослые? Не смеши!
– усмехнулся Сидоров.
– Чужие взрослые в жизни не заметят. Кроссовки, кроссовки давай.
– Держи, - протянул Егорка и натянул Сидоровские кеды.
– Слушай, они мне немного большеваты.
– Это ерунда, - отмахнулся Сидоров. - Большие не маленькие, ходить можно. И даже бегать, - со знанием дела добавил он.
– А мне вот твои, - он грустно посмотрел на свои ноги, - жмут. Ну ничего, мне всё равно в них лежать.
– А может, не надо?
– засомневался Егорка.
– Заметят, накажут. И кроссовки тебе давят, больно, наверное.
– Ты чё, - уставился на него Сидоров.
– Обалдел? Да это самый простой способ, на сто раз проверенный. Если твои родители навещать не нагрянут, никто и не заметит***.
"А твои?" - хотел спросить Егорка, но не успел. Голоса доктора Медуницыной и Фроси приближались, они явно подходили к крыльцу.
– Прыгай!
– скомандовал Сидоров, подталкивая Егорку к окну.
И Егорка прыгнул. А чего там прыгать-то, невысоко, меньше Егоркиного роста.
– Главное запомни: ты живёшь в 8 отряде, четвёртая палата. Четвёртая, - повторил он.
– Кровать у окна, увидишь, не заправлена. Ну и, если что, крошки от печенья из постели вытряхни. Да, и самое главное, не забудь: ты теперь Сидоров.
– А имя-то у тебя есть?
– спросил Егорка, пригнувшись в клумбе. Доктор Медуницына уже поднималась по крыльцу.
– Имя?
– переспросил Сидоров и наморщил лоб.
– Имя есть. Но его никто не помнит, все меня по фамилии зовут.
– Я не все, - пообещал Егорка.
– Зовут-то тебя как?
– Толик, - пожал плечами Сидоров.
– Математик или геолог*?
– пошутил Егорка.
– Чё?
– не понял Сидоров.
Но ответить Егорка не успел. Доктор Медуницына вошла в медпункт и Егорка услышал её голос: - Егор, а ты почему встал? Ну-ка ложись. Ложись, ложись, ложись. Сейчас температурку мерить будем.
Сидоров был прав. Врач ничего не заметила. Подмена удалась.
Глава 7
Фрося
– А я и не знала, что вы с Сидоровым так похожи, - поддразнивала она Егорку.
– Самый умный мальчик в моей жизни и самый глупый мальчик в моей жизни, оказывается, это два почти одинаковых мальчика.
И, увидев Егоркино выражение лица, расхохоталась.
– Видела бы тебя доктор Медуницына, - сказал Егорка. - Пошли скорее, чтобы она не услышала, как ты хохочешь. А то нам придётся искать похожую девочку, чтобы тебя из медпункта выкрасть. Но мы её не найдём.
– Почему?
– заинтересовалась Фрося.
– Да где же мы найдём такую как ты?
– искренне удивился Егорка.
– Таких больше нет, я б заметил.
Он и не знал, что этими словами решил свою судьбу на много лет вперёд. И свою, и Фросину, и судьбу своих будущих детей, и внуков, и правнуков. Бывают такие особенные слова, которые всё-всё в жизни решают, даже то, что решить нельзя. Егорка эти слова произнёс и сам этого не понял, не заметил. А Фрося всё заметила и всё поняла. Девчонки, они такие. Понятливые. Фрося всё заметила и поняла, но не ответила, только покраснела и сделала вид, что ничего не слышала.
– Меня Маша на берегу с рыбой застукала и про динозавра догадалась, - сообщила она Егорке.
– Только, по-моему, она мне не верит.
– Ну и хорошо, - отозвался Егорка, - пусть не верит. Так даже лучше.
– Маша говорит, что динозавр днём спит, а ночью плавает. Она мне разрешила, когда стемнеет, пойти на берег и покормить динозавра котлетами. Она сама меня отведёт, а то мало ли что.
– О, на ужин котлеты?
– обрадовался Егорка.
Фрося вздохнула. Мальчишки, они такие. Непонятливые.
– На ужин котлеты, которыми мы будем кормить динозавра, - пояснила Фрося.
– И Маша свою котлету отдаст, и я.
– И Сидоров, - добавил Егорка.
– А ты?
– не поверила Фрося.
– А я и есть Сидоров. И живу теперь в восьмом отряде. Ты мне лучше вот что скажи: как мне телефон мой забрать, он у меня на тумбочке остался.
– Нет его там. Я смотрела. Ты же сам просил.
– А я думал, что не успел тебе это сказать.
– Может и не успел, - Фрося улыбнулась, - но я же знала, что обязательно попросишь. Я все твои привычки знаю.
– А у меня такая привычка? Телефонная?
– У тебя привычка, когда помощь нужна, звонить старшему брату Михаилу, - объяснила Фрося.
Егорка присвистнул. Нет, ну как так? Он во сне такое мудрое решение принял, и гордился тем, что именно во сне, как выдающиеся учёные. А Фрося вот так, с ходу, весь его план рассекретила. Как устроены эти девчонки? Им что, и спать не надо, чтобы всё понять?
– Слушай, а телефон-то у меня я вспомнил где. У Инессы Валентиновны. В вожатской. Заряжается.