Первый полет
Шрифт:
— Продолжай.
— Мы болтаемся рядом с астероидом, а к главному шлюзу по левому борту подстыкован переходной туннель. Шаврин полагает, что, даже вступив в сделку с этими людьми, она все равно обрекает себя и экипаж на неизбежную гибель.
— Я согласна.
— Я тоже. У тебя есть какие-нибудь предложения?
— Это ведь ты легавый. Разве это не твоя епархия?
— Я… — его лицо озарила знакомая ухмылка. — … Это не я.
— Лады. Выволакивай Андрея и Хану из морозилки. Поглядим, что тут можно придумать.
12
— Есть
Первым подал голос Андрей.
— Сдаться мы всегда успеем.
— Эй! — возмутилась Хана. — Ты украл мою фразу!
Николь со вздохом потерла глаза. «Благодарю тебя, Господи, деньки нам предстоят еще те».
— Ребята, я же спрашивала о светлых идеях.
— Можно еще разок взглянуть на интерьер, Николь? — попросила Хана.
Николь кивнула и аккуратно набрала нужную комбинацию на мембранной клавиатуре в поверхности стола конференц-комнаты. Она неторопливо манипулировала регуляторами, как учил Кьяри, и хотя знала, что делает все правильно, не сдержала торжествующую улыбку, когда в воздухе вспыхнуло трехмерное изображение окружающего корабль пространства. Потом повернула камеру к астероиду.
— Погоди! — бросила Хана. Николь отпустила ручку управления, а Хана оттолкнулась от кресла и воспарила прямо перед картинкой, указывая на отдельные точки, разбросанные по неровной, изрезанной трещинами поверхности астероида. — Видите? Николь, ты можешь поймать одну и дать максимальное увеличение?
Когда Николь выполнила просьбу, возникла полнейшая иллюзия того, что они стоят перед бункером. Кто-то присвистнул.
— Пусковые установки, — негромко прокомментировал Андрей.
— И корпускулярные излучатели, — добавила Николь. — Совершенно убийственные вблизи. Огневой мощи этой планетенки вполне хватит, чтобы разделаться с любым крейсером, а то и с целой эскадрой.
— Интересно, можно ли как-то убрать или заблокировать эти бункеры? — вслух гадал Андрей.
— Если у них общий источник питания и — или — трехмерная связь, — ответила Николь. — Тогда, захватив центральный пульт, мы парализуем их. К несчастью, — она чуть сместила изображение, — каждый бункер снабжен собственной системой слежения. Видимо, у них как минимум троекратный запас надежности плюс автономные источники питания. Если центральный пульт отключится, они перейдут на индивидуальные системы управления и контроля, продолжая стрельбу.
— Николь, нам понадобится от силы пара минут, — заметил Андрей. — Только бы успеть ликвидировать механические швартовы и чуть отойти от астероида.
— А что потом? — не скрывая сарказма, осведомилась Хана. — Просто испаримся?
— Что-то вроде того, — усмехнулся Андрей. — Включим звездный привод.
Несколько секунд все потрясенно молчали. Гениальная простота этого предложения потрясла собравшихся.
— Верно, — пробормотала Николь, обретя дар речи. — Он ведь вполне работоспособен, не так ли? Но мне казалось, что «Разведчик просторов» не выдержит перехода в искривленное пространство.
— Нам потребуется задействовать двигатель самое большее на две секунды от силы — пуск, раз, два, и вырубили! Думаю, подобную встряску корпус перенесет. Сложность заключается
— Андрей, — недоверчиво поинтересовалась Николь, — а насколько далеко занесет нас такой бросок, черт его дери?
— Исходя из трех секунд полетного времени… Тут у меня есть грубая прикидка. Хана, ты не сделаешь выкладки?
Она что-то нацарапала в блокноте, задумчиво пожевала кончик ручки и присвистнула.
— Мы окажемся на другом конце Системы. Наверное, мы вынырнем за орбитой Плутона.
— Сорок астрономических единиц, — подытожила Николь. — Свыше шести миллиардов километров — всего за три секунды?!
— При запуске с места, — подтвердил Андрей. — Звездный привод халиан'т'а немного эффективнее нашего.
— Это уж точно. Если корсары об этом узнают — пиши пропало; на Шаврин с ее экипажем можно ставить крест.
Дверь с шипением распахнулась, и вошел Кьяри. Николь первая увидела его и невольно затаила дыхание от такой неземной красоты — иначе и не скажешь, хоть он и остался эталоном мужественности.
Кьяри был в полном парадном облачении Толмача — темно-зеленая ряса до пола, покрытая черной фелонью, вышитой замысловатыми серебряными рунами, ослепительно сверкала при каждом его движении. Из-под распахнутой фелони виднелись два ювелирных украшения: оправленный серебром бирюзовый пояс и цепь, указывающая на его официальный ранг. Ему сделали новую прическу и загримировали, чтобы подчеркнуть халиан'т'ские черты внешности. Он выглядел просто великолепно — цивилизованный и одновременно несущий отголоски варварского прошлого мужчина.
— Ого! — только и вымолвила Николь.
Кьяри еще секунды три сохранял свою невозмутимую мину, прежде чем губы его раздвинулись в широкой, совершенно человеческой ухмылке. Вытянув руки, он сделал медленный пируэт — это, несомненно, требовало немалой ловкости, учитывая, что он удерживался на палубе только благодаря сандалиям с подошвами, усеянными крючочками наподобие застежки-велькро.
— Ну как? — спросил он, искоса взглянув на Николь.
В ответ она лишь проронила:
— Ого! — и поинтересовалась его самочувствием.
— Пока неплохо, — хмыкнул он. — Я полон жизни, взбудоражен и напуган. Я проворный и порхающий. Я отплясываю на облаках и бегаю по проволоке, натянутой в миллионе километров над землей. Я несу вздор.
— Ага, — взяв Кьяри за руку, Николь отвела его в сторонку. Кьяри вдруг стиснул ее запястье с такой силой, что Николь невольно поморщилась от боли. — Сдерживаться оказалось труднее, чем ты думал, Бен?
Он порывисто вздохнул, избегая взгляда Николь.
— Трудности возникают, Николь, когда пытаешься разобраться, какое из «я» на самом деле твое собственное. Гляжу в зеркало и вижу, какой я урод — длинный, костлявый и нескладный, да еще лишенный меха. Или думаю, что я калека, потому что обоняние и слух у меня вдвое хуже, чем у окружающих халиан'т'а. Гляжу на тебя… и порой мне требуется напрячься, чтобы вспомнить, кто ты такая и что значишь для меня. Прямо курьезно, насколько важны, жизненно необходимы узы, связывающие нас — меня, тебя, всех прочих. А ведь это я стремился держать дистанцию.