Первый практикум. Напиток бессмертия.
Шрифт:
– А собирать это всё будут? Жалко же, – спросил Виктор, рассеянно уставившись в окно и ни к кому конкретно не обращаясь.
– Конечно, соберут! Как не собрать? Целый фестиваль устроят, как и каждый год, – ответил Геннадий Саввич.
Геннадий Саввич был учителем ОБЖ, толстый, смуглый и забавно длинноносый.
– Фестиваль? – заинтересовался Виктор.
– Да, повариха варенья наварит, пирожков напечёт, школу листочками украсим, пир устроим, вино и пиво рекой! – громко хохотнул географ, Лука Фёдорович, невысокий красивый мужчина неуёмной
– Какое вино? – беззлобно возразил Геннадий Саввич. – Мы в школе!
– Всё время надеюсь, что вы про это забудете! – ухмыльнулся Лука Фёдорович.
С громовым «БАМС» он захлопнул классный журнал и зыркнул на Геннадия Саввича.
– Это Вам всё траву подавай, я люблю мясо и пиво!
Лука Фёдорович с этими словами панибратски приобнял Виктора. Богданов съёжился и покосился в ответ, но это ничуть не смутило Луку Фёдоровича.
– Каждому своё, – согласился Геннадий Саввич с умиротворённым кивком.
– Да уж конечно, – усмехнулся Лука Фёдорович и, наконец, отлепился от Виктора.
– А завтра знаменательный день, – вдруг сказала Майя Романовна, учительница астрономии.
– Воскресенье? – подал голос Харитон Корнеевич.
– Равноденствие! – важно ответила Майя Романовна, ткнув пальцем в потолок.
– Вот и приурочим! – воскликнул Лука Фёдорович.
– Учеников в выходной не соберёте, – шепнула учительница младших классов, похожая на гейшу.
– Тогда я приду один и сам всё съем! – нагловато заявил Лука Фёдорович.
– Нисколько не сомневаюсь! – хохотнул Харитон Корнеевич.
– Какой кулон у Вас интересный, – заметила вдруг Майя Романовна.
Учителя с улыбками машинально посмотрели на Виктора, чтобы разглядеть этот самый «интересный кулон». И улыбки мгновенно застыли на их лицах, превратившись в вымученные оскалы. Виктор опустил глаза и увидел, что пёрышко выпало из ворота футболки.
– Да, – протянул Виктор, пряча кулон, – случайно наткнулся в магазинчике. Когда призмы покупал. Этнический, кажется.
– Вам очень идёт, – проговорила Майя Романовна и с каким-то нажимом продолжила, – не снимайте никогда!
– Забавная безделушка, – отмахнулся Лука Фёдорович, – но мне кажется, она женская.
– Ничего подобного! – возмутилась Майя Романовна. – Он подходит каждому!
– Вам так понравилось? – не унимался Лука Фёдорович. – Может, Виктор Петрович и подарит его Вам.
Виктор смотрел удивлённо на спорящую парочку, но с ещё большим удивлением обнаружил, что учительскую охватило напряжение. Все следили за перепалкой острыми взглядами и, казалось, не дышали. Майя Романовна смотрела сосредоточенно и серьёзно, Харитон Корнеевич скорбно поджал губы. Учительница младших классов застыла с ещё более непроницаемым лицом, а Лука Фёдорович даже казался злым и раздражённым. Виктор поспешил прервать ссору.
– Конечно, Майя Романовна, я Вам его подарю, если хотите.
– Не стоит, Виктор Петрович, – тихо сказала она,
– Носите его. Мне будет приятно, что такая прекрасная вещица останется у Вас.
– А у Вас скоро практика, да? – спросил Геннадий Саввич, разбивая не успевшую оформиться паузу.
Учителя разом встрепенулись и продолжили свои дела.
– Да, сегодня, вот сейчас и отправлюсь, – несколько натянуто ответил Виктор.
Теперь практика не казалась ему таким уж ужасным событием. Он планировал помочь ребятам с уроками, выжать из штрафников отработки и показать интересный эксперимент. В общем, воспринимал новую задачу с серьёзным энтузиазмом.
– Ах да… Я к Вам троих проштрафившихся направил, – продолжил Геннадий Саввич, пристально глядя на него.
– Дайте угадаю, Кривов и компания?
Виктор почему-то не сомневался в ответе. И тут Геннадий Саввич встал, вперевалочку подошёл к нему и внезапно обнял своими пухлыми руками, похлопывая по спине.
– Искренне желаю Вам удачи, – проникновенно сказал он, посмотрев Богданову в глаза.
Виктор опешил окончательно. Остальные учителя повторили пожелание удачи с самым серьёзным видом. Тут прозвенел спасительный звонок, и Виктор покинул учительскую, поминутно оглядываясь.
В триста первый кабинет он вошёл в задумчивом настроении. В классе сидело двенадцать человек. Действительно, Саша Кривов со своей свитой – Димой Вельским и Андреем Сорокиным, как всегда – на камчатке. На первой парте пламенела шевелюра Оли Светловой, две близняшки Медведевы пристально разглядывали свежий маникюр. Девятиклассник Берг вдумчиво рылся в рюкзаке. Слава Снегов из 6В качался на стуле. Вечно насупленный Руслан Агеев сидел, сложив руки на груди. Обиженный Ян Купала обернулся к Виктору. Георгий Асатиани барабанил пальцами какой-то ритм. Ещё там была какая-то младшеклассница, которую Виктор не знал.
– Здравствуйте! – проговорил Виктор.
Класс встрепенулся. Дойдя до учительского стола, Богданов обратился к самой младшей.
– Я Виктор Петрович. А тебя как зовут?
– Настя Чёрных, – тихо представилась девочка и отчаянно покраснела.
– Тебе родителей дождаться надо? Ты на продлёнку?
– Да. И английский сделать.
Настя достала толстый учебник и тетрадь, демонстрируя полную готовность приняться за работу.
– Понял, сделаем, – кивнул Виктор. – Кто ещё поработать пришёл?
Берг поднял руку.
– Да, Эрик? Что там у тебя?
– География. Контурные карты.
Эрик помахал альбомом.
– Эээ… Ну попытаемся. У меня по географии не очень, и то натянули оценку из жалости.
Виктор почесал макушку. По классу прокатилась волна тихих смешков.
– Настя, дуй к доске, давай свой английский. И вы все, доставайте домашку. Раз уж все мы здесь сегодня собрались, то и выполните. Освободите себе воскресенье. Ян, тебе вот новый вариант. Сядь на первую парту, чтоб я тебя видел, пиши контрольную.