Первый практикум. Напиток бессмертия.
Шрифт:
– Виктор Петрович, Вы бы звучали гораздо более наставительно, если бы не сидели с нами в одном ряду! – со смехом сказал Кривов.
– Знаю, – буркнул Виктор и замолчал, насупившись.
Ещё сильнее их взбесил цветущий выспавшийся вид девушек, которые присоединились к ним во дворе. Хозяева дали им свёртки с едой, которые ребята уложили в свои рюкзаки. Виктор собирался, как в поход. Он перекладывал вещи в рюкзаке и даже застегнул его стропу спереди, отчего показался себе невероятно солидным туристом. Провожать путников отправились Нараян и Викрам, старшие сыновья старца.
Группа шла по деревне, а за ней так же следовала толпа. Начал накрапывать дождь. По случаю конца сентября у всех ребят были с собой зонты, школьники выудили их из рюкзаков и раскрыли. Этим нехитрым действием они произвели фурор. Звездой утра стал цветастый зонтик Виктора с одной торчащей спицей. Вправду сказать, он больше бы подошёл пожилой даме, бегущей из коровника в сарай за подойником в безразмерных калошах на босу ногу. Ученики не преминули хохотнуть, а Виктор обиделся. А что? Этот зонтик ему подарила мама! Он ему дорог!
Впереди показалось обвешанное ленточками и цветами невероятно кривое шишковатое дерево с выкрашенным красным стволом. Его окружал небольшой заборчик, у корней лежал политый чем-то камень. Кажется, это был маленький алтарь.
– Нараян, а что это такое? – с интересом спросил Виктор.
– Это дом якши.
Нараян характерно покачал головой из стороны в сторону.
– Якши? – переспросил Виктор.
– Дух. Защитник. Ну, якши, - растерянно ответил Нараян.
– А что он делает? – продолжал Виктор.
– Защищает деревню. Если его кормить хорошо. Иногда даёт богатство. Иногда отвечает на вопросы.
– А что надо делать, чтобы задать вопрос?
Вообще Виктор во всяких лесовиков и якши не верил. Ну он и в перемещения в древнюю Индию не верил ещё вчера утром.
– Надо держать его дом в чистоте и принести подношение.
– Можно?
– Можно, – улыбнулся Нараян.
– Виктор Петрович, Вы решили приобщиться к местным верованиям? – поинтересовалась Ольга.
– А чем чёрт не шутит? – бросил за спину Виктор, походя к заборчику.
– Ну в нынешней ситуации да. Поспорить трудно, – мрачно согласилась Ольга.
Виктор переступил через заборчик и подошёл к дереву. Рядом лежал маленький ритуальный веник, которым Виктор символически пару раз взмахнул, подметая землю. Затем учитель полез в рюкзак, достал кусочек лепёшки и положил на алтарь.
– Эмм… Уважаемый якши! Разрешите обратиться, – неловко начал Виктор.
Он старался говорить шёпотом, чтобы его отчаянная попытка переговорить с деревом не выглядела совсем уж жалко.
– Я, эмм, тут с вопросом к Вам, если можно. Мы тут с ребятами встряли в историю. Во всех смыслах. И как бы не совсем запланированно. И нам бы всё обратно пере… этого, но как это сделать? Если Вы мне подскажете, я буду безмерно благодарен. Вот.
Виктор прекратил лепетать и прислушался, ожидая сам не зная, чего. Минута прошла в тишине. И вторая. «Что я творю? – подумал Виктор, – С деревом разговариваю! Я сумасшедший», – он плюнул и отвернулся, чтобы уйти.
– Припёрся он с вопросами! –
Виктор застыл на месте спиной к дереву.
– Учитель, тоже мне! – продолжил скрипучий голос.
Богданов медленно повернулся – дерево стояло, как и прежде. Ни единый листок не шевелился.
– Ученики его за руку водят, мама сопельки утирает.
«Я точно галлюцинирую. Это всё мой бред. И Индия, и дерево, и танцы… Я просто брежу, у меня… Как это? Активная фаза? Это всё мне привиделось. Возможно, вообще всё от самого начала, и школа, и институт, и Стах Глебович этот, а я вообще не человек. И сейчас моё фиолетовое восьминогое тело пичкают вкусным галоперидолом на Юпитере… Так, прекрати! Так и правда недолго до мягкой комнаты доразмышляться!»
– Никто мне ничего не утирает! – прошипел Виктор.
– Нашёл, кому врать! – прошипели в ответ. – Ты когда в последний раз сам себе носки стирал?
– Да при чём тут мои носки?!
Виктор почувствовал, что мучительно краснеет.
– Да при всём! – рявкнули в ответ уже не таясь. – У тебя дюжина человек за спиной! Ты за них в ответе! За их жизни! А ты до сих пор не нашёл в себе силы отвечать за самого себя! Какое тебе учительствовать? Куда ты их поведёшь? Куда ты вообще собрался?! Сиди спокойно в деревне, с голоду помереть не дадут. Будешь фокусы с пирамидками показывать. Нечего вам идти.
– Что значит, сиди? – опешил Виктор. – Наплевать на дом? Просто осесть здесь и ничего не делать?
– А что такого? Это же не трудно, – с ленцой ответили ему.
Виктор стоял, как громом поражённый. Остаться? Заманчиво. Деревня богатая, никакого риска, никаких трудностей. Они без проблем слепят большой дом, только без всяких коровьих дополнений, он согласен обойтись без божественной тщательно переваренной благодати. Он поможет крестьянам усовершенствовать систему полива, может, с металлургией или кузнечным делом попробует пошаманить. Туалеты построит – их отсутствие удручало его сильнее всего. Он наберёт учеников из местных ребятишек, откроет школу… Они отлично устроятся. А потом, может, им и подвернётся шанс вернуться. Когда-нибудь.
Виктор обернулся и задумчиво посмотрел на своих учеников. Двенадцать ребят. Некоторые – совсем маленькие. Они стояли там, растрёпанные, помятые, усталые и смотрели на него выжидающе, как в классе во время объяснения какой-то интересной темы. Им предстояло покинуть деревню и отправиться в путь, конец которого неизвестен. Он не знал, можно ли вообще повернуть произошедшее вспять, можно ли вернуться. Он не знал, что с ними случится, а здесь все были в относительной безопасности.
Виктор наткнулся на тяжёлый напряжённый взгляд Кривова. Секунду они смотрели друг другу в глаза, и вдруг Саша, кажется, что-то понял. Лицо его расслабилось и приобрело презрительное, даже брезгливое выражение. Он беззвучно усмехнулся, смерил учителя взглядом и демонстративно подтянул поудобнее лямки рюкзака. Виктор понял, что не сможет им сказать. Не сможет предложить остаться. Не сможет своими руками убить в них надежду вернуться обратно к родным, иначе это конец.