Первый Ученик. В двух мирах
Шрифт:
– Мы здесь не в качестве гостей, но в качестве участников. Видите ли, мы много путешествовали и сталкивались с самыми разными опасностями. И в Нариктир мы прибыли в поисках честного заработка.
Бургомистр с удивлением уставился на гостей. Он явно не ожидал, что прославленный герой войны польстится на его объявление.
– Признаюсь честно, я не мог и подумать, что вас может заинтересовать подобная работа… Но раз вы изъявили желание… Кто же желает пройти испытание первым?
Сурт шагнул вперёд со словами «Я пойду» и без дальнейших указаний с чьей-либо стороны двинулся в сторону калитки. Его товарищ лишь пожал плечами. Фрейн прошествовал между двумя дрессировщиками, которые сжимали в руках кожаные плети. Вор заметил, что они
Зрители исподтишка посмеивались над тщедушным суртом, дерзнувшим вступить в неравный бой с медведем. Когда тучный мужчина в рясе принялся собирать ставки, вновь поднялся шум и гам. На Фрейна ставили единицы. Все остальные с уверенностью выбирали Ворчуна. Сурт не слышал ни насмешек в свой адрес, ни шума толпы. Кровь стучала у него в висках, и он был всецело поглощён предстоящим боем. В такие моменты он становился самим собой. Его мир замыкался на сопернике, и Фрейн, отбросив мысли, доверялся своим инстинктам, позабыв обо всём прочем.
Шум толпы оборвался, стоило сурту скинуть рубашку и обнажить стальные мышцы, играющие под красной кожей. Кто-то присвистнул. Краем глаза Фрейн заметил, как одна из местных девиц, на вид лет двадцати, закусила губу и оценивающе осмотрела его с ног до головы. Сурт усмехнулся и, сняв упряжь с кинжалами, положил её на бочку, стоявшую рядом с калиткой, после чего направился к стойке с тренировочным оружием, выполненным из дерева и обёрнутым тряпками и кожей. По пути он бросил взгляд на своего противника.
– Это не простой медведь, – пробормотал Фрейн, заметив, с каким любопытством зверь изучал нового соперника.
Стойка была увешана самыми разными видами оружия. Фрейн предпочитал вести бой с кинжалом в каждой руке. Он выбрал две небольшие деревянные палки, которые подходили по длине больше остальных, и двинулся к середине арены. Напряжённость момента и закравшееся в души зрителей сомнение поспособствовали гробовой тишине, воцарившейся вокруг.
Сурт принял боевую стойку и приготовился. Солнечный свет заливал всё вокруг. Такой бой был непривычен для Фрейна: в Тенкрите его учили нападать исподтишка, использовать тень и окружение, а открытое пространство подобной возможности не давало. Он вновь посмотрел на медведя. Тот вдруг разнервничался. Подобное поведение не было присуще животным, и сурт был готов в этом поклясться. Казалось, Ворчун понял, что перед ним оказался опытный боец – не чета предшественникам, постанывающим за ограждениями. Но это было попросту невозможно! И вдруг у Фрейна появилась идея. Он поманил противника левой рукой и громко произнёс:
– Давай, образина, смелее!
К удивлению толпы, медведь, грозно зарычав, от чего зрители первых рядов в ужасе отпрянули от ограждения, кинулся на противника.
– Вот ты и попался! – воскликнул сурт. – Ты понимаешь людскую речь!
Медведь на секунду замедлил бег, и это лишь подтвердило догадку Фрейна. Но у сурта не оказалось времени на размышления о том, как использовать полученную информацию: зверь с поразительной быстротой пересёк арену, и вор едва успел увернуться. Сделав кувырок в сторону, Фрейн мгновенно оказался на ногах, готовый к действиям. Оскалив зубы, воин кинулся к противнику, удобнее перехватив импровизированное оружие. В самый последний момент, когда до медведя оставалась пара шагов, он увернулся от увесистой лапы зверя и оттолкнулся двумя ногами от земли. Зрители ахнули от удивления, наблюдая за тем, как Фрейн с лёгкостью перепрыгнул Ворчуна, сделав в воздухе сальто. Оказавшись по другую сторону противника, он громко свистнул и, как только зверь повернул свою
– Медленно! – проорал он, дразня зверя. – Ты двигаешься слишком медленно!
Конечно, это не было правдой. Медведь действовал весьма проворно, но в голове у Фрейна прочно засела идея разозлить животное. На этот раз Ворчун избрал другую тактику: он спокойно сблизился с соперником и, как только тот в очередной раз собрался перемахнуть через покрытую густым мехом спину, встал на задние лапы, заслонив собой солнце. Сурту послышалась, что с губ зверя сорвалась усмешка, когда тот в воздухе схватил противника своими могучими лапами. Взревев, Ворчун принялся мутузить жертву левой лапой, при этом прижимая его правой к своей могучей груди.
Фрейн зажмурился: он давно не чувствовал себя настолько беспомощным. Оказавшись в западне, он, привыкший к стремительным атакам и уходам от ответных ударов противника, с содроганием подумал о том позоре, которым себя покрыл. От силы медвежьих объятий воздух со свистом вырвался из лёгких, и сурт понял, что каждый следующий удар может стать последним.
Когда он спустя несколько секунд приоткрыл один глаз, осознав, что боль никуда не делась, а значит, он всё ещё жив, Фрейн понял, что медведь не собирается его убивать. Удары, которые он обрушивал, приходились чуть ниже спины. Они были весьма сильными, но не могли серьёзно навредить. Более того, зверь и не думал пускать в ход свою страшную пасть, а ведь он запросто мог откусить ему голову!
Сурт уставился на Ворчуна, который смотрел поверх толпы в направлении настоятеля. Повернувшись в ту же сторону, что и его противник, Фрейн увидел, как Клавдий кивнул зверю, и тот, запыхтев от удовольствия, с новой силой принялся охаживать его по заднице. Этот фарс порядком надоел сурту. Вдобавок, в голову пришла мысль, показавшаяся ему достаточно неплохой. Собравшись с силами, он двинул коленом в пах противнику и, выбравшись из внезапно ослабшего захвата, спрыгнул на землю.
Выражение, застывшее на морде зверя, было красноречивее слов. Он встал на четвереньки и яростно кинулся на противника. Мотнув мордой, зверь откинул сурта к деревянному ограждению арены, и тот, пролетев несколько футов, больно ударился о забор под ликующий крик толпы. Приподнявшись на обессиленных ногах, Фрейн облокотился на перила, хватая ртом воздух. Ворчун радостно бегал по центру арены и ловил восторженные взгляды толпы. Сурт злобно посмотрел на Клавдия, который о чём-то говорил с бургомистром. Неужели медведь и правда повиновался людям?
– Как ты? Отдохнуть не хочешь? – сказал прямо в ухо знакомый голос.
Фрейн повернулся и увидел рыжебородого воина, который впустил его на арену.
– Не дождёшься! – прорычал уставший сурт, а затем оттолкнулся от перил и побрёл в сторону противника.
В голове звенело. Руки и ноги обмякли после стальных лап медведя. Вдобавок, его порядком мутило. Но Фрейн умел не обращать на это внимания.
– Эй, махина! Ты не только медленный, но еще и слабый, верно? – проорал он, глядя на противника в упор.
Зрители замерли в ужасе. На лицах бургомистра и настоятеля отразилось недоумение. И лишь Олаф хитро улыбался, щурясь на друга. Он-то знал, как сурт ненавидел проигрывать.
Ворчун повернулся и испепеляющим взглядом посмотрел на вора, который шатался на ногах и был готов в любой момент упасть от усталости. Зверь никак не ожидал такой наглости от поверженного противника. Издав громоподобный рык, он в очередной раз кинулся в сторону жертвы, но внезапно остановился, увидев испуг сурта. Однако тот смотрел отнюдь не на зверя, а куда-то за его спину.