Первый
Шрифт:
– По делам? В соседней области?
– Авдей вскидывает густые брови, и шрам на его лице чуть дергается.
Я понимаю, что мои объяснения тут не прокатят. И тогда надеюсь на самый абсурдный и безумный шаг. Подхожу к нему и беру за руку, как делала много раз, когда пользовалась женскими уловками.
– Пожалуйста, - прошу, глядя ему прямо в глаза.
– Ни слова.
– То есть родители вс-таки не в курсе, - мрачно вздыхает он.
– Витька, похоже, тоже, да?
– Нет, - каюсь, сдаваясь.
– Я
Понимаю, что это абсурд, и что никогда ни за что не сработает. Если только не…
– Два дня, - торопливо добавляю.
– Пожалуйста, дай мне два дня, и я вернусь домой.
– Куда ты вляпалась, малая? Давай выкладывай.
– Не могу, - качаю головой.
– Прошу тебя, дай мне все сделать самой.
– Вот не порол тебя Богдан, а надо было бы!
– возмущается крестный.
– Так ты же ему и запрещал, - ехидно напоминаю.
– Авдей, прошу. Ты ведь сам говорил, что моя мама в этом возрасте была уже ого-го.
– То есть тебе мамкины лавры покоя не дают?!
– Нет, дело не в этом.
– А в чем? Куда влезла, стрекоза?
Улыбаюсь и мягко прижимаюсь к нему, обнимая.
– Я тебя очень люблю, дядя Авдей. Ты ведь знаешь, да?
– Даже не пытайся, - сурово хмурится он.
– Тут твои фокусы не прокатят.
– Я буду тебе звонить, хорошо? Ты сам проконтролируешь, что я в порядке.
Вижу колебания во взгляде крестного и решаю додавить.
– Я в безопасности, слово даю. Ты ведь знаешь, я бы тебя не подвела. Понимаю, что если отец узнает, то он на тебе отыграется.
– Все-то ты знаешь, - ворчит Авдей. Но в ответ все-таки обнимает.
– И для кого же такая красота у нас?
– Я тебе все расскажу. Все-все-все. Но через два дня. Поверь в меня, пожалуйста.
– Жду в девять вечера звонка. Не отвознишься, пеняй на себя. Где бы ты ни была, найду и домой за косу притащу. Будешь под замком до свадьбы сидеть.
– К-какой еще свадьбы?!
– Ну найдет, наверное, тебе батя кого-нибудь, кто приструнит твою неугомонную задницу.
Когда мы расходимся в разные стороны, у меня так дрожат ноги, что я едва добираюсь до дамкой комнату, где, как и полагается в дорогих ресторанах, не просто кабинки, а еще и пара диванчиков для отдыха.
Перевожу дыхание, собираясь с мыслями. Похоже, теперь у меня времени совсем в обрез остается. Надо договариваться с Маратом. Но прежде чем возвращаться к нему, я стараюсь как следует успокоиться.
Едва возвращаюсь за столик, как тут же попадаю в плен темного взгляда Бессонова.
– Все в порядке?
– тихо спрашивает он. А я в этот момент ловлю себя на мысли, что он не рванул меня проверять, хотя я не так уж быстро вернулась. Получается, настолько доверяет?
– Ты бледная, Вика.
Натянуто улыбаюсь и сажусь за стол.
– Все хорошо.
Пытаюсь сосредоточиться
– Ты хотел знать, во сколько я взяла в первый раз оружие в руки - в семь лет. Это было не очень-то результативно, как ты понимаешь. Я пробралась в ангар отца, где тренировались его охранники. Крестный увидел меня и поддался на мои просьбы тоже дать мне попробовать.
Марат, если и удивлен, ничем этого не показывает.
– Второй раз был уже в десять лет. Отец дал добро, но я по-прежнему безбожно мазала. Да и кто в десять лет учится стрелять? А спустя еще четыре года, когда мой младший брат выбил десять из десяти, я тоже стала учиться.
– Почему со мной промазала?
– не хотела, чтобы ты догадался о том, что я умею.
– Ты хорошо держалась, - вдруг говорит Марат.
– Твой спектакль был убедительным.
– Но ты все равно домогался.
– Тебя выдали мелкие детали, на которые не все обратят внимание. К тому же… - он усмехается.
– Блокировку для системы охраны ты все же протащили. Это ведь твоя подружка ее дала?
– Да. На аукционе. Она сказала, что есть люди, которым ты перешел дорогу, - задумчиво отвечаю.
– Там вообще много было странного, но я не обратила внимание тогда, потому что сильно нервничала из-за твоих намеков.
– Например?
– цепко спрашивайте Бессонов.
– Например, был мужчина, который подошел ко мне и попытался намекнуть, что знает мою настоящую личность, и что знаком с моими родителями.
Марат тут же подается вперед и буквально ввинчивается взглядом в меня.
– Имя?
– Кажется, он сказал, что его зовут Петр. Ты знаешь кто это?
– Пока нет.
Наш разговор приобретает странный оттенок доверия. Будто мы с Маратом - одна команда и играем заодно против всего мира.
Повисает недолгое молчание, но мне в нем уютно. Я даже справляюсь с пастой, которую заказала, и та оказывается очень вкусной. Бессонов все это время выглядит крайне задумчивым, пока я не поднимаю важный вопрос:
– Марат, мне правда надо съездить домой.
– Я думал, мы решили этот вопрос, - недовольно возражает он.
– Да, но.. Послушай, мои родители - люди своеобразные, и если я не приеду домой вовремя, то будет нехорошо, - расплывчато объясняю свои обстоятельства.
– То есть они строгих правил?
– ухмыляется он.
– Стерегут твою добродетель?
– Дело не в этом. Но папа будет особенно расстроен, а его все же лучше не злить.
– Я же говорил, что мне нужна пара дней. Потерпи немного.
– Но…
– Вика, я тебя услышал, и не собираюсь запрещать видеться с родителями. Но до того, как я проясню некоторые моменты, ты останешься со мной. Потом я сам отвезу тебя к родителям.