Первый
Шрифт:
– Надумаешь найти нормального мужика, ты знаешь, что делать, - доносится нам вслед.
Ни я, ни Марат не реагируем. На самом деле Леонов выглядит жалко. От него фонит неудовлетворением собственной жизнью.
В ресторане нам выделят столик за ширмой, то есть мы фактически остаемся наедине, как только официант уходит, приняв наш заказ.
– Почему Леонов постоянно цепляется к тебе?
– задаю вопрос, решив удовлетворить свое любопытство.
Бессонов снисходительно смотрит.
– Ты серьезно хочешь
– Я хочу поговорить о тебе. У вас ведь конфликт?
– Скорее, это у него конфликт с головой, - неохотно отвечает Марат.
– Но ты упоминал какой-то центр. О чем это было?
Он откидывается на спинку стула, задумчиво смотрит на меня, а затем переводит взгляд на окно, за которым вовсю бурлит жизнь. Мы же тут как будто в мыльном пузыре - красивый интерьер, играет тихая расслабляющая музыка, вот-вот принесут вкусную еду.
– Несколько лет назад я стал одним из спонсоров детского спортивного центра. Сейчас он полностью принадлежит мне.
– Ого, - удивляюсь.
– Я думала, ты занимаешься только спортом.
Марат едва заметно усмехается.
– Что, не тяну на бизнесмена? Рожей не вышел?
– Почему же? Очень даже, - качаю головой.
– Просто мне казалось, ты занимаешься клубами для взрослых. А дети это… Это ведь совершенно другое.
– Ну, ты вроде сама говорила, что ко мне в качестве тренера будут очереди выстраиваться.
Поднимаю руки, признавая поражение.
– Я и не сомневаюсь в этом. Ты ведь… хорош. Я, правда, мало что понимаю, но…
– Так сильно впечатлилась, пока снимала видео?
– Марат проницательно смотрит, и я чувствую, что мы снова приступаем к опасной границе.
– Я никуда не сливала его. Слово даю.
– Знаю, - неожиданно кивает он.
– Знаешь? Ты пришел меня обвинять в этом!
– В тот момент еще не выяснили, что слили его с облака, куда оно автоматом загружалось. И вот скажи мне, Вика, кто знал об этом? И у кого был адрес этого хранилища?
Внутри неприятно тянет. Потому что ответ прост - Олеся. Перед тем как я собиралась пойти в клуб, она уговорила меня сделать автоматическую загрузку просто на всякий случай. У меня стоял пароль, да. И я посчитала, что этого достаточно. Но похоже, я ошибалась.
– Ты решил доказать мне, какая она предательница?
– тихо спрашиваю.
– Я просто хочу, чтобы ты сняла розовые очки. Нож в спину - это неприятно.
Вроде бы он говорит спокойно, словно его не трогают его же слова. Но что-то такое мелькает во взгляде Марата, что я спрашиваю:
– Тебя предавали? Ты поэтому так реагируешь?
Он лишь многозначительно молчит. И это меня слегка раздражает. Хотя, конечно, глупо надеяться, что такой мужчина, как он, полностью раскроется за один день.
Нет, узнавать Бессонова придется долго и упорно. Но что-то подсказывает
– А что насчет Олеси? Ты что-то выяснил? Когда я смогу с ней увидеться?
– Никогда, - жестко отрезает Марат.
– И не смотри на меня так - этот вопрос не обсуждается.
– Но ты…
– Это вопрос безопасности, Вика. Ты - моя женщина. И по этой части можешь сколько угодно делать мне мозг или пытаться крутить хвостом. Будет так как я сказал.
– Ты тиран, знаешь?
– возмущаюсь, хотя сама в который раз невольно провожу параллель с отцом. Нет, мама, конечно, не спорит с ним в таких вопросах. Но скорее потому что сама шарит в этом не меньше. Родители вообще как команда, действуют как единый организм. И это не может не восхищать.
– Сочту за комплимент. Но раз уж мы на свидании, а тут положено узнавать друг друга, твоя очередь, царевна.
– Ты о чем?
– Когда ты в первый раз взяла в руки оружие? Сколько тебе было лет?
Я в очередной раз поражаюсь проницательности Бессонова. Но ответить не успеваю - к нам подходит официант с нашим заказом.
Едва он расставляет тарелки и кувшин с соком, как я трусливо сбегаю, бросив, что мне надо помыть руки.
Марат предварительно удерживает и выразительно смотрит, прежде чем сказать:
– Надеюсь, ты меня услышала, Вика.
– Конечно, - киваю, чувствуя, как щеки горят.
– Я расскажу. Обещаю. Дай мне минутку, ладно?
Марат отпускает меня, я делаю шаг назад, и мне кажется, что между нами натягивается канат, соединяющий наши сердца . Улыбаюсь напоследок и иду искать дамскую комнату.
Однако стоит мне зайти за поворот, как я замираю на месте. Буквально в трех метрах от меня стоит крестный. Дядя Авдей.
Он тоже в шоке и, развернувшись, идет в мою сторону словно танк.
Я в таком ступоре, что не могу даже слова выдавить. Так и стою, как дура, глядя на мужчину, ставшего мне вторым отцом.
Дядя Авдей - правая рука моего отца и тот, кто частенько оставался со мной в качестве няньки. Какое-то время он даже был моим личным телохранителем. Именно он подарил мне мой первый пистолет. Отец тогда возмутился, а мама одобрила.
Он учил меня как обращаться с ножами, хотя сам же был против этого. Но я упросила.
– Малая, ты как здесь?
– спрашивает он густым низким голосом. Хмуро оглядывает меня и что-то складывает у себя в уме. А я мысленно отсчитываю минуты до момента, как родители все узнают.
Если он меня сдаст, мне конец. Я не успела Марату все рассказать, да и… Я же хотела сама все решить! А так получится, что я вляпалась, и папа приедет меня спасать.
– По делам, вот зашла с подругой встретиться, - натянуто улыбаюсь, а у самой сердце так колотится, что в глотке где-то застревает, отчего голос становится сиплым и чужим.