Пес имперского значения
Шрифт:
— О, я, я! — подтвердила немка. — Это есть шпиц.
Лаврентий Павлович взволнованно погладил себя по лысине, и зашептал заговорщицки:
— Слушай, майор, я женщин люблю и всемерно одобряю, но не до такой же степени. Может, хрен с ним, с международным скандалом? Да неужели не обойдётся без нашей помощи? Ты посмотри на неё — это же танк! Бомбардировщик с двумя подвешенными торпедами! У тебя в карауле никого на замену нет?
— Её заменить? — Филиппов удивлённо покосился на полковника.
Тот перехватил взгляд и прокричал:
— Что за гнусные инсинуации? Это ей
— О, найн, — оживилась фрау. — К нам уже приходить кобель. Отшень кляйн, с шварц шкура, с гросс шнобель, и длинный… как это по-русски… хвост.
— Рядовой Рабинович, — уверенно определил начальник караула. — Он точно ни одной юбки не пропустит. Так Вы говорите, мадам, что он был маленький, чернявый, и с большим… хм, хвостом? Интересно, а почему он не обратил внимание на такую роскошную женщину?
— Герр официрен, я много звать и кричать, но он заниматься только Жужу! Один способ, но десять подход.
— Да, майор, у тебя какие-то маньяки служат. Я и в лучшие-то годы не больше… Ладно, не будем об этом, — Лаврентий Павлович оборвал воспоминания на полуслове. — А дамочке, видимо, завидно стало.
Неожиданно немка тонко взвизгнула, и прямо с места прыгнула в купе. Наверное она долго тренировалась исполнению этого трюка на бильярде, потому что сама она осталась на месте, возвышаясь в тесном помещении подобно песенному утёсу, а бедных разведчиков разбросало по сторонам. Отрикошетив от стен, они по сложной траектории вернулись обратно, встретившись на взволнованно колышущейся груди рыжеволосой валькирии. Пенсне товарища Берии слетело от потрясения, и упало туда, откуда ранее был извлечён паспорт. Полковник близоруко прищурился, и попытался найти потерю на ощупь. Дамочка ещё раз завизжала, и быстро застегнула пуговицу на платье, оставив руки Лаврентия в ловушке. Он попытался освободить их, рывком потянув на себя, но попытка оказалась неудачной.
— Майор, помоги!
— Да ладно, и в одиночку справитесь, — ответил Филиппов, сам запутавшийся в многочисленных шёлковых оборках.
— Я приказываю!
— Ну ладно, говорят, группен-секс сейчас входит в моду, — Виктор Эдуардович подчинился, пересилив себя, и рванул платье за воланы воротника. Оно затрещало, и разорвалось почти до пояса. — Смотрите, никакого тола под корсетом нет.
Товарищ Берия не ответил. Он сосредоточенно и упорно продолжал поиск своего пенсне, тщательно, сантиметр за сантиметром обыскивая место предполагаемой пропажи. Наконец Лаврентий Павлович что-то нащупал, и руки заработали быстрее и энергичнее.
— Найн, я не хотеть секс! — немка попыталась прикрыться обрывками своей одежды, но только поймала полковника в новый капкан. Но он уже нашёл свою потерю, поэтому действовал жёстко и решительно.
— Убери руки, дура! Хенде хох!
Команда была выполнена на удивление чётко и беспрекословно. Пенсне заняло своё законное место на носу, и товарищ Берия, собрав волю в кулак, наблюдал открывшееся его взору безобразие.
— Что ты говорила про секс?
— Я его не хотеть! — валькирия, пребывая в позе сдающегося солдата, замотала головой. От испуга, видимо, она стала значительно лучше говорить на русском языке. Во всяком случае — понятнее. — Там, в коридор, шагайт кобель.
— Вот и слава Богу, — обрадовался майор. — Значит, претензии к нам отменяются?
— Найн!
— Не понял…
— Вы должны удовлетворять майн требований по наказаний тот кобель. Он есть обидеть мой Жужу.
— Что Вы такое говорите, мадам? Да спросите у своей Жужжи, разве она обиделась на Рабиновича? Особенно после десяти заходов?
— Это есть Рабинович? — фрау повернулась и показала толстым пальцем, унизанным массивными перстнями, в сторону двери.
Как раз в это время по коридору проходила маленькая собачка с большим носом, короткими кривыми ногами, и отвислыми ушами. Хвост ритмично покачивался из стороны в сторону в такт неторопливой походке. Такс пробирался в сторону вагона-ресторана, подкрепить силы, пришедшие в некоторый упадок после близкого знакомства с симпатичной самкой испанского шпица.
Лаврентий Павлович очень медленно повернулся к Филиппову:
— Товарищ майор, Как Вы считаете, является ли наше купе территорией Советского Союза?
— Даже весь поезд. А что?
— Так, уточнить хотел. Гражданка фон Вискас, Вы арестованы по обвинению в покушении на жизнь, честь, и главное, достоинство майора Филиппова, орденоносца и красного командира.
— Вас? — переспросила фрау.
— А на меня Вы не покушались, — Берия-младший строго кашлянул. — Запомните это, Виктор Эдуардович. И прекратите ржать, пожалуйста. Вам ещё сопровождать арестованную до Бреста.
— За что, товарищ полковник? А как же задание.
— Догоните нас в Париже. Вам что, жалко, если генерал Краснов проживёт лишних две недели?
Глава 3
А потом, конечно, стану я тираном.
Так оно привычней, что ни говори.
Я возьму державу, скипетр из Гохрана,
И меня Шандыбин выкрикнет в цари.
Прохладное лето 34-го.
В полутёмном кинозале немногочисленные зрители, напряжённо сжав кулаки, следили за развивающимися на экране событиями. Там белочехи, с перекошенными от злости рожами, под командованием английских офицеров в пробковых шлемах и неизменной тонкой папиросой в уголке брезгливого рта, стреляли из пулемётов по плывущему по реке Чапаеву. Пули красиво выбивали из воды высокие фонтанчики, заставляя Василия Иваныча нырять.
За всем этим безобразием с высокого берега Урала наблюдал легкоузнаваемый толстый господин в высоком цилиндре и фрачной паре цвета хаки, с крахмальной манишкой. Время от времени он вытаскивал дымящуюся сигару изо рта, и прикладывался к литровой бутылке с виски.
— Чтобы ему лопнуть, гаду, — прокомментировал действия англичанина один из зрителей, седобородый генерал с эполетами на плечах. — Поневоле поверишь, что Черчилль собственноручно застрелил товарища Чапаева. Это чья идея, Климент Ефремович?