Пес. Книга историй
Шрифт:
– Освещать? – перебивает офицер. – Что освещать? Нам ничего не надо освещать. Вы знаете, что такое ГРУ?
– Ну…
– Чушь какая-то. Я только что говорил с руководством, и они мне тоже сказали, что вы будете освещать. У нас что? Потемки? Так, ладно, – тут он замечает, что группа впереди начала потасовку: четверо нападают на одного, он отбивается. Удары так и сыплются, рожи у всех зверские.
– Железо! Я кому сказал еще пять минут назад, чтоб прекратили? Вам что? Заняться нечем?
Все останавливаются. Тот, кого он назвал Железом, а это тот, на кого нападали, смущенно улыбается, разводит руками:
– Так, тащ ка, размяться же надо.
– Вот и разминайтесь. Вон Колесо подтягивается.
На ломе, перекинутом на угол забора, подтягивается человек.
– Ян! – подзывает офицер одного парнишку, – тот подбегает. – Возьмешь этого. Как, кстати, еще раз, вас зовут, запамятовал?
– Сергеем, – отвечает корреспондент.
– Вот! Возьмешь Сереженьку нашего. Он у нас писатель.
– Корреспондент.
– Ну, это все равно. Он с нами пойдет, будет нам освещать. Дорогу, наверное. Накормишь, напоишь, спать уложишь.
Офицер уходит, а эти двое идут по двору к дому. Двор большой. У дальнего забора стоит бревно, недалеко от него щуплый парнишка в камуфляже бросает в то бревно ножи. Ножи он достает отовсюду. Такое впечатление, что у него вся одежда
– А что это?
– Что?
– Что он такое делает?
– Бросает.
– А что он бросает? Такое… как карандаши.
– А, это заточки. Старые электроды отколотили молотком и заточили с двух сторон. Протыкают человека насквозь.
Парнишка бросает ножи и заточки в цель, почти не целясь, не глядя. Он точно думает о чем-то своем, а движения выполняет механически. Кажется, что он вообще не здесь, а на другой планете. Он производит впечатление ненормального, сумасшедшего, немного не в себе, что ли. На него как-то неуютно глядеть, будто смотришь на то, что не можешь понять.
– А кто это? Он такой… на школьника похож.
– А… это Пес.
– Пес?
– Ну, у нас тут каждый выбирает себе псевдоним, то есть кличку вместо имени. Я – Ян, а он – Пес.
– А почему такая кличка у него странная?
– Не знаю. Сами же выбирают. Никто не расспрашивает. Захотел человек – значит захотел. Он у нас недавно. Тут в одном месте положили всех. Засада была. Уцелел только он. Вот его к нам и перевели. Вы не смотрите, что он худенький. Он Железо вмиг заломал.
– Как это?
– Ну, проверить его ребята решили. Попробовать. Чуть руки не оторвал. Он и на кошках хорошо лазает.
– А это что такое?
– Ну, это приспособления такие. Как когти. На дерево можно с разгону забежать, и не только на дерево. На руки и ноги надеваются. И ножи кидает классно. Целый день может так стоять.
– А можно с ним поговорить?
– Можно, конечно, только он неразговорчивый. Молчит все время. Мы даже думали сначала, что немой.
Пес кидал и кидал ножи. Казалось, он не обращал никакого внимания на то, что его тут стоят и обсуждают.
Отец говорил: «Лес – сокровище. Береги лес. Лесником будешь». Его медведь задрал – из кустов выскочил, а я не успел. Отец говорил: «Учись кидать топор. Топор для лесника все». И топор, и нож, и вилы – все кидали. Отец учил. А еще слушать лес учил. А тут – не услышал я. Медведь схватил. Не донес я отца. А медведь убежал. Шатун. Отец успел только сказать, чтоб не трогал его, все равно его волки найдут. Волков я потом скликал. Всю стаю. Как отыщем с отцом олешка на дороге сбитого, так стаю и кликнем. Воем подзывали. Мы их давно приважили. Все откликались. Первой – Вера, самочка, за ней Батай – ее самец, потом уже все остальные: Снежок, Ласка, Вудо, Яхо, Визирь, Танго, Тит, Бим – все. Все десять. Это мы им клички дали. Отец волков уважал. Говорил, напрасно на них возводят. Волк – верный. Никогда своих не бросит. А вожак у волков всегда думает обо всей стае. Сутками думает. На то он и вожак. И он всегда справедлив. Вожак жизнь отдаст за свою стаю, а стая – за вожака.
– А снизу бросишь? Можно и снизу…
– Он иногда бросает нож не сверху, а снизу, и так быстро – ни за что не заметишь, рука только дернется – и нож уже полетел, и он точно входит в горло. – Ян объясняет, как Пес отводит руку, как бросает. Он показывает медленно, потому что за тем, как бросает Пес, все равно не уследить.
– А покажи с закрытыми глазами (это опять Ян).
Можно и с закрытыми.
Пес надевает лыжную шапку поглубже, закрывает ею глаза и бросает ножи с закрытыми глазами. Все ножи уходят в цель.– А повертеться?
Можно и повертеться.
Пес останавливается, не поднимая шапки с глаз, несколько раз поворачивается вокруг оси, потом оказывается лицом к Яну и корреспонденту Сереге, резко вскидывает руку с ножом и застывает – те оцепенели, сейчас нож полетит – потом, словно слушает, словно нюхает воздух, медленно поворачивается и кидает – прямо в бревно.
– Фу! – выпускает воздух Серега.
– Вот такой фокус, – говорит Ян нарочито бодро, хотя видно, что и он немного сдрейфил.Длинный коридор, по нему стремительно идут двое – полковник и майор. Говорит полковник быстро, четко, ни слова лишнего. Полковник майору:
– Есть интересные экземпляры?
– Есть.
– Сколько?
– Один.
– Что на нем?
– Превышение обороны.
– Что он сделал?
– Два трупа. Сын лесника, мать – доярка на ферме. Пришла домой – а там залетные. Ножи ей к горлу – давай деньги. У нее нет – они пытать. В деревне говорили, что лесник сокровище в лесу нашел, золото, вот они за ним и явились.
– А где сам лесник в это время был?
– Так его медведь задрал не так давно. Напал из кустов. Шатун. Укус в шею. Повреждение аорты – смерть на месте. Остались только сын и мать. А тут он из школы пришел – мать кровью исходит. Ну, он и убил.
– Обоих?
– Да.
– Как убил?
– Ножами. Там у них в доме, оказалось, везде ножи в разных местах воткнуты. Мать не откачали, а эти – даже не пискнули. Он их потом в лес сволок.
– Как сволок?
– Волоком.
– Зачем волочь? Можно же подвезти, на телеге например.
– Ночь была, да и заметно, наверное, на телеге. Сообразил.
– Закопал?
– Что закопал?
– Трупы.
– Трупы?.. Нет, не закопал.
– Бросил?
– На съедение волкам.
– Волкам? Каким волкам?
– Обычным. Ничего не нашли. Только одежда. И тела из нее аккуратно вынуты.
– Вы его приготовили?
– Уже. Сидит в комнате.
– Давайте посмотрим.
Они входят в комнату – там экран. На экране комната, в комнате стул, два стола, дверь закрыта. За столом – щупленький парнишка. Полковник удивленно:
– Это что? Он?
– Он.
– Сколько же ему лет?
– Семнадцать.
– На вид не больше двенадцати. Рост?
– Сто шестьдесят.
– Вес?
– Сорок два.
– Это ж дистрофия второй степени. Его что? Не кормят?
– Ест за семерых.
– Ну и?
– Медики говорят, что он в норме. Никаких отклонений. Зато маленький. В любую форточку пролезет.
– Мы воюем не в форточках.
Парнишка сидит не шелохнувшись.
– Долго он так сидит?
– Час.
– И ни разу не шелохнулся?
– Нет.
– И сколько он вот так может просидеть?
– Шесть часов.
– Проверяли?
– Проверяли. Сидит как истукан.
– Мужчины мочатся раз в четыре часа.
– Этот сидит спокойно, хоть бы хны.
– Спокойно?
– Абсолютно.
– И молчит?
– Никаких истерик.
– У вас подсоединен датчик к стулу?
– Да.
– Какой пульс?
– Шестьдесят.
– Отлично. Сын лесника, говорите?
– Да.
– На каком расстоянии от дома школа?
– Через
– Через лес? И он каждый день ходил?
– Дважды в день. Летом бегал. Зимой на лыжах.
– Бегал через лес… Хорошо… Что говорят в школе?
– Отличные характеристики.
– Он зарезал двух здоровенных уголовников.
– Как свиней.
– А потом оттащил их в лес волкам. Расстояние от дома до леса?
– Примерно с километр.
– Обоих за раз сволок? Целый километр тащил?
– Да. За шиворот держал. Волоком. По следу и нашли.
– Что ж он следы-то оставил? А? Лесник?
– Кто ж его знает, может, волновался.
– Волновался? Не похоже, что он умеет волноваться. И в нем сорок два кило?
– Да.
– Поразительно. Как он вел себя в следственном изоляторе?
– Двоих уложил в больницу.
– На какой почве произошел конфликт?
– Издевательство над вновь прибывшим.
– Они не знали, что на нем двойное убийство?
– Не успели узнать.
– Как все произошло?
– Одного он окунул лицом в горячий борщ, а другому вилку воткнул в бедро.
– Все остались живы?
– Так точно.
– Что на него еще?
– Виртуозно владеет ножом, топором. Хорошо стреляет. Отец научил.
– Это откуда известно?
– Соседи сказали.
– Оружие?
– Отцовский карабин.
– Говорите, мать доярка?
– На ферме.
– Помогал матери?
– Да. Грузил бидоны с молоком на машину.
– Сколько бидонов за раз?
– Два, кажется.
– Вам это только кажется или вы знаете наверняка?
– Два, точно.
– Сколько бидонов входит в машину?
– Примерно сорок.
– Примерно… Вы хотите сказать, что этот парень весом с сорок два кило берет каждой рукой по бидону с молоком и ставит их в грузовик?
– Так говорили на ферме.
– Вес бидона с молоком?
– Сорок литров молока.
– Понял, сколько это весит?
– Сорок пять или сорок шесть кило.
– По сорок пять кило в каждой руке? Два бидона за раз? И так двадцать раз на каждую машину? Такое бывает?
– Видимо, да, потому что это не все его подвиги.
– Что еще?
– Когда был пожар и горела конюшня, он проломил кирпичную стену и вывел лошадей.
– Как проломил? Голыми руками?
– Голыми.
– Просто ударил в стену?
– Да.
– Такое случается? Феномен? Стена – кирпич?
– Да.
– Ширина кладки?
– Я…
– Вы не знаете? Что вы еще не знаете? Как там уложено – в два кирпича, боком, на торец – как? Понятно. Не знаете. Так! Отец у него лесник.
– И кузнец.
– И кузнец? Это интересно.
– Небольшая кузня. Местный Кулибин. Сын ему помогал.
– Помогал, это хорошо! Так, что мы имеем: школьник, семнадцать лет, кузнец, выносливый, недостаток веса, феноменальная сила, стреляет, кидает ножи, убивает, не глядя. Перед нами самородок. Удивительно. Я хочу знать, где служил в армии этот местный Кулибин.
– Он не служил.
– Я про отца, конечно. Отец его всему научил. Где служил срочную этот лесник-кудесник, царство ему небесное?
– Афганистан. Армейская разведка. Старшина.
– Ага… уже теплее. Фамилия?
– Тонких Николай Николаевич.
– А этого как зовут?
– Так же – Тонких Николай Николаевич.
– Отец, отец, отец – упустили отца, ну теперь чего уж. Он что, один ребенок в семье?
– Один.
– Странно. У лесника и только один ребенок.
– Он у них поздний ребенок. Больше детей не было.
– Поздний ребенок. Хорошо. Друг у него есть школьный?
– Нет у него друзей. Из школы сразу домой. Матери и отцу помогал.
– Подружка? Должна быть подружка, если нет друга. Другом у него отец был – это понятно. Есть подружка?
– Маша Михайленко. Очень дружны.
– Увлечения?
– Книжки любит читать.
– О чем книжки?
– Про путешествия. Очень любит животных.
– А любимые животные небось волки?
– Волки. Был домашний пес.
– Так! Кличка собаки?
– Пес.
– Я понимаю, что пес. Кличка собаки?
– А это и есть кличка.
– Такая кличка?
– Да.
– Что стало с собакой при нападении бандитов?
– Они ее убили.
– Как?
– Зарубили топором.
– И он их потом зарезал.
– Да.
– Отлично.
В этот момент парнишка повернул голову и посмотрел прямо в камеру.
– Он может нас слышать?
– Нет. Объектив – точка в стене.
– Но не видит же он сквозь стену. Звукоизоляция?
– Полная.
– Почуял? Он нас почуял, – полковник внимательно смотрит на парня, тот – на полковника. Глаза в глаза. Полковник первым отводит глаза. На столе перед парнишкой лежат гвозди.
– Зачем перед ним гвозди?
– Он минуты через две начнет их сворачивать.
– Что он начет делать?
– Сворачивать.
– Почему? Почему он их сворачивает? Почему он не делает это сразу? Почему только через какое-то время? Почему? Чувствует нас? Чувствует, что за ним наблюдают? Это демонстрация? Ну что, опять не знаете? А он не глуп. Совсем он не глуп, этот лесной брат.
В этот момент парень берет гвоздь и легко оборачивает его вокруг пальца, снимает с пальца – получается штопор. Потом берет за концы и тянет – гвоздь распрямляется. Полковник онемел.
– Что это за гвозди?
– Сотка.
– Что он еще умеет?
– Он может порвать кнопку на четыре части.
– Кнопку? Как же ее можно порвать?
– Так.
– Я его беру.
– Сначала поговорите с ним.
– А что такое?
– Он может сутки молчать. Мы сначала думали, что немой.Дом. Ян и корреспондент Серега входят внутрь.
– Вот здесь и поедим, – говорит Ян. Он достает консервы, режет на столе хлеб. Серега отходит к окну. За окном Пес все еще бросает ножи в бревно.
– Бросает, – говорит Серега.
– Он так до ночи будет бросать.
– Он хоть спит?
– Перед операцией не спит почти. Мы ходили с ним пару раз. Перед выходом он на охоту ходит.
– Как это?
– Через забор. Тихо, только с ножами. У него тут своя война.
– И что потом бывает?
– Ничего не бывает. Уходит так, что никто не слышит. Приходит – никто не слышит. Он и сегодня пойдет. Охотится он. Он же сын лесника. Тут лес недалеко. С километр будет. Как вой услышишь, так охоте конец.
– Какой вой?
– Волчий. После его охоты всегда волки приходят.
– Так он убивает кого-то?
– Конечно. Он убивает, а волки ждут – и никаких следов.
– То есть?
– Он следы заметает. Очень ловко, между прочим. Ходит по лесу как тень.
– А по снегу?
– И по снегу. Они его выманивают, он к ним выходит.
– Кто его выманивает?
– А черт его знает. Только он их чувствует, что ли. Играет в кошки-мышки. У них там свои охотники есть. Вот они и соревнуются. Со смертью.
– Как соревнуются?
– Соревнуются, кто кого. Пока Пес всех укладывает. За домом же следят. Все знают, кто мы. Только сил у них нет напасть – мы тогда деревню зачистим. Они в лесу нападут. Подальше от деревни. А Пса они просто дразнят. Но он им не по зубам. Он и лес – это ж одно и то же.
– То есть как это «они в лесу на нас нападут». Операция же секретная.
– Секретная, конечно, но только следят за нами. Но в лесу мы все равно оторвемся. Уйдем так, что никто не шелохнется. Ладно, поели, а теперь – спать.