Песчаные небеса
Шрифт:
“Так, так, – думал Конан. – Из всего сказанного следует, что кувшин, сам по себе стоящий кучу денег, совершенно необходим этой твари Страбонусу, по которому, в случае его смерти, никто не будет плакать. Также он нужен джавидам – видимо, это древнее сокровище их народа – а на самом деле, кувшинчик находится в сокровищнице прыщавого пятитысячника, который, как я полагаю, и не подозревает, что вокруг вещицы, хранящейся в его казне, началась такая свистопляска.”
– А для чего Тсота-Ланти кувшин джавидов? – прямо спросил Конан. – Он что, может
– Не знаю, – помотал головой Дагарнус. – Но что-то там есть! Очень сильное. Оно сделает кофийского монарха непобедимым. Но, впрочем, это не важно. Когда вы сможете достать кувшин и у кого он сейчас? Как я понимаю, у Турлей-Хана, во дворце которого вы учинили такой погром?
– Может, и у него, – уклончиво ответил Конан. – Все вы узнаете только когда я получу свои деньги. Джагул нанимал меня, приказав узнать, где хранится вещь, а уж выкрасть ее… За это положена отдельная плата.
– Вы получите, сколько хотите! – скривился посланник. – Куда доставить деньги и сколько их должно быть?
– Пятьдесят тысяч туранских империалов, – невозмутимо сказал киммериец. – Они должны быть у Стейны как можно быстрее.
– Хорошо, – кивнул Дагарнус, и по виду посланника Конан с огорчением понял, что он мог заплатить и пятьсот тысяч, деньги для него не проблема. – А теперь нельзя ли сказать, за какую сумму вы согласитесь выкрасть сосуд? Только пожалуйста, в пределах разумного.
– Ну… – Конан пожевал губами. – Еще сто тысяч сверху.
– Идет, – мигом согласился кофиец, и киммериец опять подумал, что продешевил. – Когда?
– Как только уляжется паника в городе, – сказал варвар. – Сейчас мне на улицах, сами понимаете, появляться опасно. Дней через десять-пятнадцать я смогу взяться за это.
– Договорились, – коротко сказал Дагарнус, и Конан заметил на его лице облегчение, словно с посланника свалился тяжкий груз. – Сейчас я пойду домой и немедленно распоряжусь, чтобы первые пятьдесят тысяч доставили сюда. Сотню получите только когда кувшин будет заперт в моем личном сундуке с королевской тайной почтой.
“Ну и ну, – изумлялся про себя Конан, наблюдая, как Дагарнус проворно исчезает за дверью. – Это что же должно быть в кувшине, чтобы посланник Кофа, не моргнув глазом, отвалил за него сто пятьдесят тысяч золотом? Невероятно!”
– Поговорили? – отвлек его от мыслей голосок незаметно вошедшей Стейны. – Никогда не видела, чтобы мэтр Дагарнус покидал мой дом с такой быстротой! Он что, принесет все деньги сюда?
– Откуда ты… – Конан изумленно воззрился на хозяйку, но она лишь сделала неопределенный жест рукой.
– Подслушивала.
Конан пересчитывал груду денег, принесенную двумя слугами Дагарнуса, а Стейна, жадно пожиравшая золото глазами, едва ли не пускала слюни от вожделения.
– И что ты собираешься делать с такой… – Стейна не смогла закончить фразу, так как задыхалась от волнения.
– Пока что оставлю тебе… на сохранение, – Конан закончил пересыпать монеты в один большой мешок из грубой кожи. – Если тебе будет не хватать на хлеб, можешь взять отсюда немножко, но не больше, скажем… тысяч десяти.
– Ты один из самых щедрых моих друзей! – хихикнула Стейна.
– А кто самый щедрый? – поинтересовался киммериец, и ответ нежданно пришел сам собой. Послышался приглушенный стук копыт, и с улицы донеслись неразборчивые голоса людей. Конан подумал о том, что строители дома очень правильно сделали, проведя в стенах множество слуховых отдушин – Стейна в своей комнате могла слышать все, что происходило в заведении и на улице у входа. А сейчас, надо полагать, пожаловал важный гость. Так и оказалось.
– Быстро исчезни! – приказала Стейна, догадавшись, кто именно прибыл. – Это Радбуш и его телохранители. Хвала Иштар, что своих громил он оставляет караулить вход. Иди к зуагирке и не смей даже носа высунуть! Радбуш человек хороший, но он еще более хороший маг, и если он встретит здесь обидчика, искупавшего его в фонтане, то от моих “Врат Ста Удовольствий” может и камня на камне не остаться.
Конан, четко запомнивший, как пройти к комнате, где находилась Мирдани, выскользнул из кабинета хозяйки, а та, мигом оказавшись возле зеркала, раскрыла шкатулку с благовониями и красками для лица, и со сноровистостью опытной гурии принялась приводить себя в порядок.
Мирдани встретила Конана колючим взглядом исподлобья и обиженно спросила:
– Ну что, тебе было хорошо с этой жирной тварью?
– Я думаю, лучше, чем тебе с Турлей-Ханом, – огрызнулся киммериец, бесцеремонно заваливаясь на кровать рядом с Мирдани, которая шарахнулась от него, как от ядовитой змеи, и, забившись в угол, прошипела:
– Только пальцем меня тронь, дикарь!
Конан угрюмо посмотрел на нее, оскалил свои ровные белые зубы, прорычав:
– Я тощих не ем!
Равнодушно отвернувшись, он накрылся с головой одеялом и сделал вид, будто хочет заснуть. Мирдани, еще немного посидев в уголке, наконец, успокоилась, осмелела, с опаской поглядывая на Конана и, видя, что тот не пытается даже пошевелиться, стала осторожно ходить по комнате, скрестив руки на груди. Так прошло довольно много, по мнению киммерийца, времени, и он начал проваливаться в сон.
Конан уже преодолел тонкую грань между сном и явью, но не успел еще крепко заснуть, как в комнату вломилась разъяренная Стейна и тряхнула его за плечо. Варвар мигом вскочил, озираясь, но увидев Стейну, расплылся в улыбке, не обращая внимания на Мирдани, опалявшую ненавидящим взглядом хозяйку “Врат”.
– Что, уже? Так быстро? – поинтересовался Конан. – А я думал, что Радбуш – сильный мужчина…
– Заткнись, животное! – рявкнула Стейна. – Этот колдун что-то пронюхал. Видел бы ты его!..