Пещера у мёртвого моря
Шрифт:
Даже утро этого дня было необычно жарким для начала апреля. Черные и угрюмые, лепились по склону горы изодранные палатки, но в самой их ветхости было что-то очень почтенное; казалось, они ведут свое происхождение от тех времен, когда пророк еще ходил по земле, или - почему бы и нет - когда Авраам-Ибрагим и другие праотцы пришли на эту землю.
Когда Мухаммед и Омар гнали своих коз по узкой утоптанной тропе, ведущей от палаток к Вади-Кумрану, солнце уже поднялось над горами восточного побережья Мертвого моря, сделав неяркие краски пейзажа еще более блеклыми, чем обычно. Одна из гор в той стороне называлась
Коричнево-желтые или бледно-красные, где на них еще падала тень, стояли холмы, дикие и пустынные, удивительно похожие один на другой. На их склонах, где чахла невысокая трава уходящей весны, лежал зеленоватый отсвет, похожий на свежую плесень.
– Эй, Омар, гони коз дальше,- крикнул Мухаммед.- Сегодня мы снова пойдем на старое место, к пещере, даже если там почти не осталось травы.
Всю ночь, рассказывал по дороге Омар, ему снилась пещера. Горшок, полный рюбизы, видел он, а другой - полный буринов. Мухаммед, с утра мрачный и неразговорчивый, как скупец, которого жестоко огорчают предстоящие траты, не мог удержаться от смеха и нарушил угрюмое молчание.
– Дурак ты, Омар,- сказал он,- это называется бирюза и рубины.
– Пусть их называют как угодно,- возразил Омар, не теряясь,главное, чтобы они и в самом деле были в пещере. Знаешь, когда я вспоминаю этот звон, я все думаю, не спрятал ли там кто-нибудь оружие, мечи, например, или что-нибудь в этом роде?
– Не думаю. Кто же станет прятать оружие в пещере? Ведь оружием пользуются, поэтому его держат в палатке, у себя под рукой, а не где-то в отдалении. Дедушка говорит, что наше племя кочует в этих местах уже триста лет и, если бы кто-нибудь спрятал здесь оружие, он бы знал. Дедушка все знает. Он даже умеет читать и меня научил. Немного, конечно.
– А раньше, Мухаммед? До того, как сюда пришло наше племя? Когда неверные хотели завоевать страну?
– Отстань ты со своим оружием, Омар. Я - за драгоценные камни. И, конечно, звон вчера был от разбитого горшка. Вот увидишь, что я прав.
Тем временем они пришли на вчерашнее место. Козы черными пятнами рассыпались по склонам холма, а оба мальчика, даже не передохнув, вскарабкались наверх, к темному отверстию, которое, казалось, поджидало их. Мухаммед длинными тонкими пальцами первым ухватился за край скалы и подтянулся на руках. Сунув голову в отверстие, он ждал, пока глаза привыкнут к темноте, но руки и опиравшиеся на скалу ноги начали дрожать, и ему пришлось соскочить.
– Жаль,- сказал он, сердито закусив губу,- не успел все разглядеть. Но горшки, Омар, точно стоят там, такие узкие, длинные, как валики величиной с руку мужчины.
– А сколько их?
– Может быть, шесть, или десять, или двадцать. Разве так быстро сосчитаешь? Нагнись, Омар, я залезу тебе на плечи, потом ты станешь на цыпочки и тогда я смогу рассмотреть все как следует.
– Послушай, Мухаммед,- чуть помедлив, сказал Омар,- а вдруг в пещере действительно живут джины? Ведь через это отверстие человеку не выйти, разве что он умеет летать. Давай-ка уйдем, пока духи не разорвали нас.
– Если бы, малыш, в этой пещере жили джины,- возразил Мухаммед с видом умудренного жизнью старца,- они наказали бы нас еще вчера, когда я бросил туда камень. Хватит тебе болтать, лучше нагнись!
Омар нагнулся, Мухаммед вскочил приятелю на плечи, и когда они оба вытянулись во весь рост, Мухаммед смог просунуть голову в таинственную дыру.
– Кувшины, что я говорил! - воскликнул он торопливо и хрипло.Много. Есть разбитые. Действительно, как валики, с бедро толщиной, только горловина немного уже.
– А пещера большая? Дверь и лестница вниз там есть?
– Никаких дверей и никаких лестниц. Пещера маленькая и тянется с севера на юг, как море Лота38. Такой высоты, что мы оба поместились бы там, как стоим сейчас. В ширину чуть больше роста человека, а по длине в ней четыре или пять человек наверняка улеглись бы. Но не больше. Так, держись, я слезаю.
– Табак есть? - спросил он, вновь стоя на земле и утирая пот с лица. Омар, покраснев, протянул кисет.
– Так мало? - в голосе Мухаммеда слышалось разочарование.- А день еще только начался. У меня же совсем ничего.
– У меня тоже только-то и всего. Эка важность! Завтра мы отнесем шейху рюбизу и разбогатеем.
– Бирюзу!
– Ну да, бирюзу. Давай сейчас залезем и заберем ее.
– Ясно. Только сначала покурим. Курить лучше по половинке, тогда надолго хватит. И окурок не выбрасывай. Вот, возьми.
– А мы пролезем в эту дыру?
– Конечно, моя голова прошла свободно, значит, и туловище пройдет. Видишь, не так уж плохо, что мы еще маленькие.
– А как мы выберемся обратно?
– Я же тебе говорил, внутри отверстие не выше от земли, чем здесь. Подтянемся на руках. Ну, я полез. Ты за мной.
– Конечно, Мухаммед.
Вскоре они уже стояли в пещере, окутанные плотным облаком сухой едкой пыли, поднятой ими при прыжке, и кашляя и кряхтя, отплевывались. Затем мальчики робко обошли пещеру, ощупывая цилиндрические сосуды с крышками, напоминавшими миски для еды. Сосуды стояли вдоль стен, совсем как в пещере Аладина. Некоторые были разбиты кусками породы, отвалившимися от потолка, один или два - вчера камнем. Среди черепков не было ни золота, ни серебра, ни драгоценных камней величиной с инжир, ни даже таких маленьких, как финик или косточка оливы. Только пыль и бесформенные тряпки, которые мальчики с презрением поддевали, переворачивали и откидывали в сторону босыми ногами. Мухаммед молча указал на ближайший к нему целый сосуд. Омар, давно забывший о том, что его может утащить джин, нетерпеливо сорвал крышку и небрежно бросил ее на землю.
Одновременно, как будто стянутые упругим резиновым кольцом, обе головы склонились над отверстием. Ничего... Расцарапанные руки с грязными ладонями нырнули в глубину, которая, быть может, все еще скрывала тайну, ускользавшую от глаз в вечных сумерках пещеры. Снова ничего. Сосуд был пуст. Так пуст, как через час или, пожалуй, два будет пуст кисет Омара.
Еще один сосуд. Ничего. И еще один. То же самое. По спине Мухаммеда прошла дрожь, и если бы не сознание того, что он взрослый юноша, почти мужчина, из гордого племени таамире, он бы сел посреди пещеры и заплакал от разочарования. Хорошо еще, что Омар стоит рядом и испытывает то же самое. Нужно взять себя в руки и сделать вид, будто все в порядке. Придется как следует откашляться, сплюнуть и вытереть лицо.