Peshavar
Шрифт:
– Тогда арестовывай Рияза, это он дал задание Шепарду. Не Алим. Арестовывай Нирава. Афра мертва. Алим тут не причём.
– Король дело говорит, - кивнул Шепард.
– Если ты вот так просто арестуешь своего бывшего регента, тебя точно назовут тираном, как... Просто тираном.
– И что же мне делать?
– Кабир не обратил никакого внимания на то, что охранник обратился к нему на ты.
– Подыграй нам, - попросил Флай.
– Подыграть?
– Да. Пусть всё идёт, как идёт. Фарлея убили. Возвращайся в столицу и жди, что будет дальше. Только не говори никому, что я жив. Ни единому человеку. Точнее... капитан Латимор и Жюль знают. И никто кроме них.
– А ты? Ты поедешь со мной?
– Я не могу оставить Шепарда.
– Вообще-то можешь, - проговорил амарго.
– Что?
– Поезжай с Кабиром. Я тоже скоро. Мне надо-то пару дней, и я смогу сидеть в седле.
– Нет, я тебя не оставлю здесь, - сказал Флай.
– Но если ты будешь тут в таком виде...
– проговорил Кабир.
– И что?
– Тот же Нирав может захотеть... ну... наложница же.
– Ты поедешь с Кабиром, - твёрдо произнёс Шепард.
III
Marzban
Кабир убеждал Флая, что Викрам позаботится о Шепарде, и поэтому поводов для волнения не было, но король не мог не думать о том, что оставил раненого друга в Пешаваре. Они покинули крепость утром, и Флай опасался, что в чадре ему будет ещё жарче, чем на пути в Пешавар, однако, он ошибся. Оказалось, что тёмная материя, из которой было сделано это одеяние, отлично защищало от палящего солнца.
Флай ехал позади Кабира и его супруги, а впереди были стражники, и король был рад, что их разделяло хоть какое-то расстояние. Когда они только собирались в путь, он почувствовал на себе их взгляды, а затем к взглядам добавились и разговоры. Оба амма недвусмысленно намекали, что наложница теперь ничья. Появившийся амир пресёк все разговоры и приказал немедленно отправляться в путь, за что Флай был ему безмерно благодарен.
Кабир почти всю дорогу молчал, пребывая в глубокой задумчивости. Флай ему не завидовал. Он сам оказался на троне Нэжвилля, будучи лишь немногим старше, и понимал, какая непосильная ноша свалилась на плечи мальчика. Сонал тоже не произнесла ни слова. Теперь её лицо тоже скрывала вуаль, как и у всех женщин-амма. Оказалось, что традиции прикрывать лицо в Пешаваре не было, но Сонал, став супругой амира, теперь должна была придерживаться строгих правил столичной жизни.
Когда впереди показалась река Дарё, Кабир предложил остановиться. Флай готов был спрыгнуть с лошади и побежать к воде, но понимал, что Афра не стала бы этого делать. Он спустился вниз по течению, подальше от всех, и уже там снял вуаль, чтобы попить и умыться. Флай специально взял с собой сумку, которую позаимствовал у Афры, и, умывшись, принялся заново красить глаза. Он уже почти закончил, когда к нему подошла Сонал. Девушка села рядом и тихо проговорила:
– Могу я спросить тебя?
– Да, - кивнул Флай. Выговор всех пешаварцев немного отличался от того, как говорили в столице Фейсалии, и король очень надеялся, что Сонал не заметит его акцента. Но на всякий случай он даже придумал себе биографию, в которой он, вернее, она родилась не в Фейсалии, а в шоносаре.
– Ты ведь обучена любить?
– смущаясь, спросила Сонал.
– Да, - ответил Флай, заранее опасаясь следующего вопроса или просьбы.
– Тогда, может, ты мне скажешь... Я, наверное, что-то не так сделала?
– Что не так?
– Я не знаю. Но мой муж не стал любить меня этой ночью. А я ведь готовилась.
– Не стал любить?
– собираясь с мыслями, повторил Флай.
– Не стал. Я некрасивая?
– Что ты! Ты очень красивая!
– Тогда почему?
– Может быть, потому что он ещё мальчик?
– Мальчик?
– Да, ему ведь мало лет. Он волнуется.
– Значит, это не потому что я сделала что-то не так?
– Конечно, нет. Думаю, тебе надо просто немного подождать.
– Спасибо тебе, - Сонал улыбнулась и крепко обняла Флая. Король поймал на себе взгляд Кабира, но только развёл руками.
Амир приказал продолжать путь, но спрашивать о том, что произошло между королём и его супругой, не стал, хотя Флай видел, что Кабира съедало любопытство. Амир дотерпел до вечера, когда путники сделали привал, чтобы переночевать. Пока стражники ставили шатёр, Кабир всё-таки подошёл к Флаю.
– О чём вы говорили?
– тихо спросил он.
– Твоя жена переживает, что не нравится тебе, - ответил король.
– Почему?
– Кабир казался искренне удивлённым.
– Может быть, потому что ваша первая брачная ночь прошла не совсем так, как она ожидала.
– Это она тебе так сказала?
– Нет, - видя, что амир уже был готов вспылить, ответил Флай.
– Я сам догадался.
– У тебя было много женщин?
– вдруг спросил Кабир.
– Нет, - честно признался король.
– А у меня будет много. У меня будет ещё три жены и много-много наложниц. И сыновья.
– Конечно, будут, - Флай понимал, что мальчик сейчас более всего пытался убедить в этом самого себя, а не его.
– Послушай, - Кабир замялся.
– Я ведь не могу позвать тебя на ночь в шатёр. Тогда Сонал ещё больше расстроится.
– Ничего, я переночую рядом. Я понимаю. Сам ведь затеял эту игру. Буду играть до конца.
Амир с супругой удалились в шатёр, а Флай допил остатки отвара, достал из сумки Афры небольшой коврик, предназначенный для сна в дороге, и постелил неподалёку от шатра. Было прохладно, и Флай свернулся калачиком, прижимая колени к груди.
– Эй, тебя ведь Афра зовут?
– позвал его один из стражников. Флай сделал вид, что спит. Амма подошёл к нему и легонько коснулся кончиком сапога. Флай не пошевелился. Стражник толкнул его чуть сильнее.
– Что?
– подал голос король.
– Ну, а как ты думаешь?
– усмехнулся мужчина.
– Я думаю, что хочу спать, а ты мне мешаешь.
– Ты была шлюхой королевского охранника, так что давай, помоги нам с другом расслабиться.
– Я служу Алиму, - сев, тихо проговорил Флай.
– И делаю только то, что приказывает мне мой господин. Если он прикажет мне ублажить тебя, я сделаю это. Но пока я такого приказа не получала.