Пешком по Москве
Шрифт:
Мясницкая ул., 26
На углу Мясницкой большое владение принадлежало светлейшему князю Александру Меншикову. В конце XVIII века усадьба была куплена для устройства Московского почтамта. Поэтому на месте дворца светлейшего князя стоит здание почтамта, построенное в 1912 году архитектором Оскаром Мунцем (Мясницкая ул., 26). Фасад в романском стиле нарисовали Леонид и Александр Веснины. В глубине участка находились Поганые
Чистые пруды
Архитектор Иван Зарудный построил здание в новом для Москвы европейском стиле. Его украшают мощные волюты – волны-завитки. По сторонам двухколонные портики. Но завершение церкви при Александре Меншикове было другим: над пятью восьмигранными ярусами восьмериками возносился высоченный шпиль. Мода на такие спицы, устремленные в небо, пришла из Северной Европы. Можно вспомнить шпили Адмиралтейства или Петропавловского собора в Санкт-Петербурге. В Москве же таких шпилей не ставили. Было негласное правило – нельзя строить выше колокольни Ивана Великого. Но «счастья баловень безродный, полудержавный властелин», который умудрился забрать на таможне голландскую плитку, заказанную для самого Петра, и выложить ею комнаты своего дворца на Неве, запрет легко нарушил. И за счет 30-метрового шпиля этот собор оказался выше кремлевской колокольни. В Москве церковь немедленно прозвали «Меншикова башня». Храм был закончен в 1707 году, а в 1723 году в шпиль ударила молния. Два верхних деревянных восьмерика сгорели. И церковь было решено восстановить с другой кровлей: сделали в стиле барокко причудливый витой купол.
Архангельский пер., 15а, стр. 9
От Меншиковой башни по Кривоколенному переулку мы пройдем в Армянский переулок, где был расположен Лазаревский институт восточных языков (Армянский пер., 2, стр. 2). Двести лет назад между Мясницкой и Маросейкой на каждом углу звучала армянская речь. Центром, вокруг которого сложился армянский район, была церковь. Купец Ованес Лазарев просил дозволения императрицы Екатерины II построить новую церковь, первая армянская церковь в Москве была далеко от центра – в районе Пресни. Императрица разрешение дала, и в Армянском переулке в 1779 году строят храм Сурб Хач, по-русски – Крестовоздвиженский. Храм был снесен в 1930 году. Советская власть боролась с церковью вообще, а не только с русской православной. Пострадали старообрядческие храмы, костелы, синагоги. Из трех армянских церквей две были разрушены. Характерная деталь: на месте армянского храма была построена школа (Армянский пер., 3–5, стр. 9). Это постоянная практика того времени – вместо культовых сооружений возводить школьные здания, тем самым затыкая критикам рот: мы, мол, не мракобесы, а, наоборот, несем свет знания! Если в пределах Белого города вы видите общественное здание 1930– 1940-х годов, то в половине случаев на его месте стояла церковь…
Лазаревский институт восточных языков. Офорт, Париж, 1838 год
Владения вокруг церкви Сурб Хач приобретали армяне, и с конца XVIII века москвичи стали называть переулок Армянским. Говорят, что этот район города не пострадал во время пожара 1812 года. Армяне обратились за помощью к соплеменнику – Рустаму Разе, оруженосцу императора Наполеона. В детстве он был продан в Египет, стал мамелюком и телохранителем императора. Сюда нарядили для охраны от мародеров караул. И совместными усилиями жителей и французских солдат огонь во время всемосковского пожара остановили.
В начале 1815 году по завещанию предпринимателя Ованеса Лазарева его братом Иоакимом было построено большое здание
Армянский пер., 3–5, стр. 9
Со временем армянское училище получило права гимназии, а позже было преобразовано в высшее учебное заведение – Лазаревский институт восточных языков. Существовали гимназические и высшие специальные классы, учебная программа последних приравнивалась к программе Восточного факультета университета. Училище всегда носило имя Лазаревых, и представители этой семьи все время были председателями попечительского совета. Армян было особенно много в подготовительных классах, здесь на средства Лазаревых училось несколько десятков бедных армянских детей. В специальные высшие классы поступали представители всех национальностей на общих основаниях.
Армянский пер., 2, стр. 2
В Лазаревском училище несколько лет провели Иван и Николай Тургеневы. Училище окончил сын предпринимателя и основателя театрального музея Юрий Бахрушин. Здесь учился знаменитый антрепренер Федор Корш. А вот Михаил Лорис-Меликов, будущий министр внутренних дел, был выгнан отсюда за недостойное поведение, и благодаря этому стал не ученым, а военным. Во время Крымской войны знание нескольких восточных языков, изученных здесь, помогали ему руководить командой охотников – так в старину называли разведчиков.
После революции Лазаревский институт влился в Московский институт востоковедения, а особняк передали правительству Армении, и здесь возник Дом культуры Советской Армении. Сейчас в здании размещается посольство Республики Армения.
Мы с вами осмотрели окрестности площади Мясницких Ворот. Я постарался включить в этот маршрут здания разных эпох, чтобы не только увидеть фасады, но и вспомнить историю места и его обитателей. Александра Меншикова, который хотел быть, как Петр, только первым! Благотворителей негоциантов Лазаревых, увековечивших свое имя строительством училища. На этом маршруте были творения Баженова и Казакова, шедевр конструктивизма и типовые постройки XIX века. Было одно необычное здание новейшего периода – театр Et cetera и несколько памятников. Любой старый район Москвы при внимательном изучении даст пищу и глазу, и сердцу, и уму.
Карман Замоскворечья
Пятницкая улица -> Черниговский переулок -> 2-й Кадашёвский переулок -> Большая Ордынка улица -> Лаврушенский переулок -> Климентовский переулок -> Большая Ордынка улица -> Малая Ордынка улица
Я назвал маршрут «Карман Замоскворечья», так как этот район Москвы похож на руку, всунутую в большую петлю Москвы-реки. Кроме того, Замоскворечье – район компактный: он хоть и не маленький, но за счет плотной исторической застройки кажется небольшим и проходимым вдоль и поперек пешком, такой покет-формат. К тому же жили здесь купцы, оплачивавшие различные городские начинания, – Третьяковы да Бахрушины.
Когда-то каждый район Москвы имел особенное лицо. Клинический городок на Девичке было не спутать с деловым Китай-городом. А аристократическая Поварская разительно отличалась от рабочей Пресни. Но время большой ложкой властно перемешивает городскую ткань. Горожане живут в типовых зданиях, ходят в одинаковой одежде. Пожалуй, единственный район, до последнего сохранявший свой уклад и привычки, – купеческое Замоскворечье. Старое Замоскворечье мы хорошо знаем по произведениям Ивана Шмелева и Александра Островского. Сегодня купчихи не пьют чай в садиках за высоким забором, но что-то же осталось от эпохи Бальзаминовых. В районе преобладает историческая невысокая застройка, дома стоят обособленно со своими, пусть и небольшими, двориками. На всем заречном есть особый отпечаток.