Песнь банши

Скляр Виктория

— Да отстать ты уже от бедного Хайдена. И вообще, мог бы и подыграть.

— Боюсь, что их было бы только больше. Думаю, что ты не единственная банши, прошедшая инициацию смертью. Если души стали такими сильными, что могут общаться даже со столь молодой плакальщицей спустя столько лет, то их кто — то подпитывал.

— Погодите, Ширхар, вы хотите сказать, что какая — то банши помогает нашему некроманту и общается с душами?

Это был ужас, оживший на моих глазах. Если кто — то из моих сестер был замешан в этом, то у нас действительно были серьезные проблемы.

— Возможно,

именно банши и стала инициатором пробуждения Ошнара. А некромант лишь орудие в умелых женских руках.

И вот в этот момент весь мой только начавший собираться в нормальную картинку мир рухнул, осыпаясь бесформенными кусками и заставляя сердце пропустить удар. Банши знали об Ошнаре, и моя семья была самой информированной в этом плане.

Если банши действительно причастна к оживлению белого дракона, то осталось лишь понять — верю я своей сестре или нет?

Интересно, а причастна ли она к белому дракону или же я просто надумываю, считая, что Старшая виновна во всех моих бедах?

Вот только на душе было так противно и тоскливо, что хоть волком вой. И страх узнать правду пугал меня настолько сильно, что я побледнела и почувствовала дрожь в коленках.

22 глава

— Так и будешь здесь сидеть? — обеспокоенно спросил меня Лаэрт, поднимаясь на крышу дома. После осознания истины и предчувствуя ужас узнать горькую правду о своей «идеальной» сестре, я не могла ни есть ни спать. И последние четыре часа я сидела на крыше и думала. Или тосковала? На душе было паршиво, и кошки скребли своими острыми, металлическими когтями. Хотелось просто удавиться.

— Я тебе мешаю, что ли? — слишком устало огрызнулась я, и крепче обняла ноги руками. Я уперла подбородок в колени. Над головой ярко светили звезды, освещая темно — синий небосвод своим сиянием. Мой взгляд неумолимо вновь и вновь с наслаждением устремлялся вверх, где не было никаких проблем и забот. На небе никто и никого не предавал. Там было прекрасно, а на земле мне было плохо, никто меня не понимал и с каждым днем, с каждым продвижением по нашему делу открывались гадкие тайны моей семьи. — Сижу, никого не трогаю и никому не мешаю. Тебе жалко? Чего пристал к ребенку?

— Ты уже не ребенок, Гайя, — в голосе Лаэрта послышались нотки грусти от осознания этого факта.

— Ты заметил? Неужели? Думаю, сейчас небо пронзит яркая молния и прибьет меня, — я была сильно раздражена в последние несколько часов и присутствие Фоса нисколько не радовало. Он отвлекал меня от самокопания и саморазложения.

— Гайя, я всегда замечал все изменения, что были вокруг. Но пока я был связан печатью, то просто не придавал этому должного значения, — пытался объяснить мне дракон, но я не особо и слушала.

— Отлично. Ты умеешь подбодрить. Фос, возвращайся в дом, поцапайся с Авой или потренируйся, просто оставь меня одну. Пожалуйста, — последнее слово я сказала с надрывом, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться от злости и тоски.

— Ты, итак уже в депрессии по уши. Если оставлю тебя здесь еще хотя бы на несколько минут, то ты утонешь в жалости к себе.

— Просто мне плохо. Ты можешь это понять? — я резко вскочила и уставилась в темные омуты дракона, пытаясь донести до него свои мысли и чувства. — Я только недавно узнала, что моя семья причастна к созданию рабовладельческой печати, что меня использовали лишь для скрепления уз, а еще что моя старшая сестра, возможно, причастна к оживлению бессмертного и всесильного дракона! Ты хоть представляешь это?! Поэтому уж прости, что я решила погрузиться в депрессию и утонуть в жалости к себе! — я почувствовала, как мое тело начала сотрясать мелкая дрожь и слезы появились на глазах. Мне казалось, что у меня просто не осталось сил бороться и сопротивляться. Мне давно не было так плохо и отвратительно.

— Гайя, — Лаэрт прошептал мое имя с надрывом и усталостью. Он подошел ко мне и крепко обнял, не позволяя вырваться или начать сопротивление. А я просто устала. Устала от всех проблем, что свалились на меня, устала от постоянной борьбы. Я обмякла в руках дракона и с силой вцепилась в рубашку ящера, чувствуя, как усталость и боль накатывали на меня, и впервые за все эти дни и недели я смогла выплеснуть все свои эмоции. — Тише, — Фос ласково гладил меня по волосам и раскачивал из стороны в сторону, чтобы я быстрее успокоилась. — Я здесь.

— Я так устала… — шептала я, вжимаясь в подставленное плечо дракона. Я хотела раствориться в нем, ведь он был так нужен мне сейчас. — Фос… Я устала бороться со всеми вокруг себя и ждать новой атаки от семьи.

Мне становилось чуть легче, когда этот эгоистичный ящер был рядом и поддерживал меня.

— Поплачь, тебе станет легче. Я все ждал, когда же тебя прорвет, — чуть улыбнулся Лаэрт и я несильно стукнула его кулаком по спине. — Ты не в ответе за действия своих родителей и сестры. Ты ни в чем не виновата. Гайя, тебе нужно понять, что ты существуешь отдельно от них и не несешь ответственность за их действия.

— Но я ведь… моя… — протестующе зашептала я и посмотрела в ясные омуты Лаэрта. В этих сливовых озерах отражался свет звезд, и я видела скорбь и боль, которую Фос чувствовал из — за меня.

— Нет, Гайя, посмотри на меня, — Лаэрт обнял своими ладонями мое лицо и заставил смотреть на себя. Я не могла отвести свой взгляд. Большими пальцами он с заботой стер мои слезы, заставляя мурашки пробежать по моей коже и щеки вмиг заалеть от смущения. — Ты ни в чем не виновата. Ты добрая и заботливая, и не обязана переживать по поводу действий своих родных. Ты это ты.

— Лаэрт, но ведь моя кровь заставила тебя подчиняться и сделала печать долговечной. Неужели ты не ненавидишь меня за это?

— Прекрати, — теперь в голосе дракона послышались стальные нотки. — Хватит уже винить себя во всем. Если бы твой отец не придумал эту идиотскую печать, то мы бы никогда не встретились. Ты это хотела бы изменить?

— Ну… проблем без тебя было бы намного меньше, — немного нервно отозвалась я. — Погоди, — у меня пересохло во рту, когда я начала понимать смысл сказанных слов. — Ты же не хочешь… Ты ведь сопротивлялся все это время… И пусть я чувствовала…