Песнь Гнева
Шрифт:
Командир дружины старался не обращать внимания, когда его задевали мимо пробегавшие воины. Он смотрел на них свысока, благо его рост ему это позволял. Сжимая рукоять меча и тяжело ступая окованными в железо сапогами, Милован направлялся к главнокомандующему, стоявшему в конце помещения и отдававшему приказы.
Тут и там громыхали деревянные койки, посуда, лязгали мечи. Милован подавил желание выругаться. Солдаты не обращали на него никакого внимания, ни на его рост, ни на броню, ни на красный плащ, ни даже на искусные завитки его черных волос. Он подошел наконец
Когда главнокомандующий повернулся к нему, Милован подарил ему свой ледяной взгляд. Он сразу же опустил глаза. Мало кто выдерживал бесстрастный и холодный взор командующего Княжеской дружиной.
— Сударь Милован, вы прибыли. С сопровождением? — поинтересовался Полад Оскол.
— Они снаружи. Тут и без них слишком тесно, — отозвался Милован.
— А. Ну да, — Полад поскреб пальцами седую щетину на лице. — Мы отправляемся уже через несколько часов. Дорога дальняя, а конечный пункт опасен и неизведан. Вот поэтому и суматоха.
— В казармах такого быть не должно, — заметил командир дружины. — Вам известен устав. И этот хаос вы можете прервать одним лишь словом.
— Не учите меня, Милован, что делать с моими воинами, — резко бросил Полад. — У вас все хорошо — я рад за вас. Но в моих казармах распоряжаюсь я, а не вы.
Милован не стал возражать, только прищурился.
— Я думал, вы отправитесь с первыми кораблями, — сказал он.
— У меня было много срочных дел, которые требовали моего внимания. Без них мое войско не было бы готово.
— Так значит, сильнейшая дивизия нашей армии, — протянул Милован.
— И добрая половина Княжеской дружины, — добавил Полад. — Вы-то зачем плывете с нами? Это для меня осталось неизвестным.
— Если князь захочет вас посвятить в причины, по которым я и мои люди составим вам компанию на Скалистых островах, он сделает это лично. Для меня это — приказ, который я по умолчанию не обсуждаю ни с кем, кроме государя.
— Вы верны службе. Как и все командующие дружиной до вас.
Милован снова посмотрел на Полада с холодком.
— Моя дочь так внезапно уехала в Лебединые Земли, даже не попрощалась со мной. Это меня обеспокоило, — сказал Полад, отвернувшись к стене, на которой висела карта Великой Земли. — Она редко куда выезжает. А если и собирается, то планирует заранее. За несколько недель до поездки.
— Сочувствую. Но как это относится к нашему заданию?
Полад покачал головой.
— Вы верны службе, — повторил он. — И совершенно озабочены ею. С вами нельзя толком поговорить.
— Я не озабочен службой. Просто не люблю впустую трепать языком. О детях, погоде, свежих сплетнях и прочей ерунде, которая всплывает обычно в бабских беседах, — Милован тряхнул головой.
— Как скажете. Но не думаю, что мы проведем с вами все время в дороге, не перекинувшись хоть одним словом о какой-нибудь «ерунде». Невозможно молчать вечно, — Полад обернулся и выдержал все-таки несколько секунд, глядя в черные глаза командира дружины.
В народе главнокомандующих называли воеводами. Полад Оскол был прославленным воином, отцом княгини и одним из тех, кто служил еще Мстиславу Гордому. Он уже не мог сражаться так, как в молодости, но день изо дня старался проявлять свои лидерские качества и отдавал все силы командованию. Полад не терпел таких, как Милован — амбициозных и высокомерных воинов, проявлявших неуважение к воеводе третьей дивизии. Некоторым даже хватало наглости напоминать ему про то, что скоро ему придется оставить службу из-за преклонных лет. Полад это ненавидел и грубо реагировал на реплики зазнавшихся.
Миловану он не грубил. Хоть они и были на равных, оба были незаменимы для князя, ссориться Поладу с командиром дружины не хотелось. Возможно, из-за того неприятного впечатления, которое производил самый близкий советник князя. Милован был ближе всех прочих к Твердолику, ближе дьяка, даже ближе Есении… А Поладу было не по себе даже стоять рядом со Свартрудом.
— У вас есть какие-нибудь вопросы о предстоящей операции? — спросил главнокомандующий Милована.
— Признаться, есть парочка, Полад. Думаю, сейчас можно их обсудить. Было бы прекрасно, если бы ваши люди чуть-чуть приглушили бы…
Командир дружины не успел договорить.
— Милован Свартруд.
Командир обернулся и увидел перед собой княжеского казначея.
— Алистер, — Милован приподнял брови. — Что вы здесь делаете?
— Прошу прощение за то, что отвлекаю вас от обсуждения подробностей сбора на Скалистые острова, но мне необходимо с вами поговорить, — сказал казначей, сцепив руки за спиной.
Милован отметил его потрепанный вид. Глаза Кувраты покраснели, рубаха, выглядывавшая из-под богатого кафтана, помялась местами, а на лице наметилась легкая щетина. Обычно казначей выглядел куда свежее и бодрее.
— Извольте, — ответил командир дружины.
— Наедине, — прибавил Алистер.
Милован поглядел на Полада.
— У вас, разумеется, есть тайны, которые вы можете скрывать от главнокомандующего Полада Оскола, — сказал командир, — но ко мне они не относятся.
— Боюсь, вы неправы, — казначей наклонил голову и посмотрел на воеводу. — Уж простите, Полад.
— Ничего страшного. Я могу отойти, — откликнулся Полад, намереваясь отойти на другой конец казармы.
С Алистером Кувратой ему хотелось иметь дело не сильнее, чем с Милованом.
— Я бы предпочел обсудить наш вопрос на свежем воздухе, — произнес Алистер.
— У меня нет на это времени, — скривил рот Милован. — Если вам так нужно, говорите здесь.
— Я вас оставлю, судари, — Полад поспешил удалиться.
Про себя он подумал, что князь собрал вокруг себя людей, вызывающих чрезвычайную неприязнь. Исключение составляли совсем немногие.
Когда Полад отошел достаточно далеко, Алистер приблизился к Миловану.
— Я думал, вы захотите хоть немного отдохнуть перед тем, как проведете многие недели среди этого гомона, — заметил он. — Право же, на улице куда спокойнее и легче.