Песнь койота. Дилогия
Шрифт:
— Я могу отдать ему часть силы, но этого мало. Что будем делать? — спросила Мирта, обращаясь к Лессу.
В ее сияние вкраплялись нотки целительницы, все это отчетливо видели.
— Едем! — коротко ответил Лесс.
— Куда? — рыжая вопросительно подняла брови.
— Хоть к чёрту на поклон, — сказал Лесс.
— Куда-куда? — переспросил Инго, потирая виски.
Бывший пленник выглядел уставшим. Переговоры дались ему нелегко, за год жизни в неволе он отвык от стайных штучек и телепатических фокусов.
Майк наблюдал
— Нам не остается ничего другого, кроме как ехать в общину. — Мирта, на бегу приняла человеческий облик.
Найрад не судил её за то, что она скрыла от него свою сущность. Оказывается, не только у него от нее были секреты. Знай он, что она — оборотень, может быть, он бы тогда не сбежал. Чувство вины, которое мучило его все эти годы, постепенно отступало. Мирта тоже оказалась не без греха.
— В общину? — удивился Инго, бегущий бок обок.
Найрад невольно залюбовался Миртой. Прекрасная рыжая волчица на бегу обращается в не менее прекрасную девушку.
— Только Лис сможет собрать достаточно силы, чтобы вылечить смертельную рану, — Мирта озвучила мысли Лесса.
— Вряд ли отщепенцев примут в общине с распрастертыми объяться, — сказал Инго.
Остальные думали точно также.
— Он пострадал из-за меня, — приуныл Инго, а теперь и всем вам придется идти на поклон к Лису после стольких лет независимости.
— Не грызи себя, чувство вины ещё никого не исцелило, — Мирта легонько толкнула собрата в плечо.
Анти ретировались, и стая вернулась к раненому собрату.
Мирта легла рядом с ним и коснулась губами ложбинки между ушами, мысленно сообщая, что с ним все будет в порядке.
Раненый волк тяжело выдохнул. Остальные стояли полукругом, по мере возможности делясь силой.
Вокруг оборотней распространялось неяркое сияние, похожее на крохотные частички серебряной пыли. Воздух казался упругим и влажным, он был под завязку напичкан энергией.
Волосы на теле Найрада встали дыбом, выбросы силы вызывали у него не самые радужные воспоминания.
— Не смогу собрать много, — тихо сказала Мирта, виновато опуская глаза.
Она имела задатки целительницы, но никогда не развивала этот дар, поэтому не умела полноценно исцелять.
Сделав все, что в ее силах, Мирта перекатилась на спину и растянулась на земле, глядя в тёмное небо.
— Здесь может витать вся сила мира, но я не могу её взять, — тихо добавила рыжая, — надеюсь, того, что я отдала, хватит на дорогу.
Найрад чувствовал себя подавленным, остальные тоже. Отщепенцев совсем не прельщала идея визита в общину. К тому же Лис легко мог отправить их куда подальше — они ведь не были членами стаи. А мог потребовать вернуться обратно под свою защиту и опеку, что было бы унизительно для отщепенцев.
Оборотни чувствовали себя нашкодившими детьми, идущим на поклон к строгому отцу. Какое наказание он назначит им за неповиновение, никто не знал. Но, к счастью для Глена, в вопросах жизни и смерти чувство собственной важности отступало на второй план.
Глава 6
Найрад смотрел на мелькающие за окном пейзажи родного пригорода и боролся с нехорошим предчувствием. Он не показывался в этих краях уже много лет. Возвращение совсем его не радовало.
На подъезде к городу зазвонил мобильник. Мирта, не глядя, поднесла телефон к уху.
— Мирта?!
— Милорад Эдуардович? — удивилась рыжая.
— Пулей ко мне! — велел вожак.
— Вы уже в курсе? — вкрадчиво спросила Мирта.
— Конечно, я в курсе! — воскликнул Милорад. — Летите на всех парусах! Напоретесь на патруль — вам крышка.
В трубке послышались короткие гудки.
— Хотя бы об аудиенции не придётся просить, — заметил Лесс, привыкший во всём находить светлую сторону.
Дальше оборотни ехали молча.
С каждой минутой Найрад чувствовал себя все паршивей. Он не мог понять, коробило ли его от неизбежной встречи с Лисом или мучило дурное предчувствие. Ясно было одно: кошки скребли на душе.
— Не кисни, на радуге зависни! — сказала Мирта, протягивая Найраду конфету.
Сладкого не хотелось, и он отмахнулся от угощения. Однако Мирта не собиралась сдваваться так просто. Она ткнула его в бок и загадочно подмигнула, предлагая конфету.
Найрад в недоумении взял леденец.
— Меня не угостишь? — оживился Лесс.
— Извини, последняя, — ответила Мирта.
Как только леденец оказался на ладони, Найрад понял, что ему в руки попала редкая штучка. Такие делали в период раскола общин. Выглядели они как капля смолы, но энергия внутри конфеты помогала избежать схватки, если волею судеб тропы двух сильных оборотней пересекались. Отношения между собой у волков тогда были напряжённые. Малейший конфликт мог закончиться поединком не на жизнь, а насмерть. Стычки ослабляли общины, так и появилось эти конфеты, не позволяющие одному подчинить себе другого. Найрад видел подобные артефакты только на картинках. Он спрятал леденец в карман, пытаясь понять, зачем Мирте понадобилось делиться с ним раритетной вещицей.
Машина легко шла по ровной дороге. Случайные зеваки могли бы заметить следы перестрелки на фургоне, но трасса была пустынна. На черном минивэне они смотрелись как декор: липовые трещины на окнах, муляжи пулевых пробоин, ничего необычного, просто у хозяина туго с чувством меры.
Из-за поворота показались огни города, и вынырнула будка патрульной службы. Постовой со скучающим видом крутил жезлом из стороны в сторону. Его напарник дремал в служебной машине. Работы немного, если не сказать, что не было совсем. Ни потока фур, требующих досмотра, ни машин с иностранными номерами, только редкие легковушки и одинокий чёрный фургон.