Песнь крови
Шрифт:
Гильма молча кивнула.
Печаль сдавила грудь, но Ваэлин отмахнулся от нее. «Сейчас не время для слабостей!»
– Что вам требуется?
– Виллу следует закрыть и выставить охрану. Никого не впускать и не выпускать. Следите, не появятся ли в городе новые случаи. Мои помощники знают, что искать. Всех, у кого будет обнаружено заболевание, следует доставлять сюда, силой, если потребуется. Во время работы с ними следует надевать маски и перчатки. Город тоже следует закрыть, запретить кораблям выходить в море, не выпускать за ворота никаких караванов.
– Паника начнется, – предупредил
– Значит, вам придется их останавливать, – напрямик ответила сестра Гильма. – Нельзя допустить, чтобы поветрие распространилось снова.
Она посмотрела на Ваэлина.
– Вы меня поняли, брат? Вы обязаны сделать все, что потребуется.
– Я понял, сестра.
Сквозь печаль начали пробиваться смутные воспоминания. Шерин в Высокой Твердыне. Ваэлин обычно избегал мыслей о том времени, слишком тяжким было чувство утраты, но теперь он старался припомнить то, что она говорила тогда, наутро после гибели Хентеса Мустора. Приверженцы Узурпатора заманили ее в ловушку ложным сообщением о том, что в Варнсклейве обнаружена «красная рука». «Я как раз работала над лекарством…»
– Сестра Шерин, – сказал он. – Она как-то раз говорила мне, что у нее есть лекарство от этой болезни.
– Возможно, есть, – поправила Гильма. – Все это чистая теория, и, в любом случае, изготовить его мне не по плечу.
– А где сейчас находится сестра Шерин? – не отступался Ваэлин.
– В Доме ордена – была там в последний раз, как я о ней слышала. Она теперь мастер зелий.
– Двадцатидневное плавание при попутном ветре, – сказал Каэнис. – И еще двадцать дней обратно.
– Для корабля Империи или Королевства, – задумчиво произнес Ваэлин. Он снова обернулся к Гильме: – Сестра, попросите губернатора написать воззвание, утверждающее предложенные вами меры и призывающее горожан к сотрудничеству. Брат Каэнис велит его размножить и распространить по городу.
Он обернулся к Каэнису:
– Брат, позаботься об охране ворот и виллы. Удвой стражу на стенах. По возможности используй только наших людей.
Он взглянул на сестру Гильму и заставил себя ободряюще улыбнуться.
– Что есть надежда, сестра?
– Надежда есть сердце Веры. Оставить надежду означает отречься от Веры.
Она тоже улыбнулась, но слабо.
– У меня в комнате есть кое-какие инструменты и лекарства. Я хотела бы, чтобы их доставили мне.
– Я об этом позабочусь, – заверил ее Каэнис.
Ваэлин повернулся и зашагал прочь по мощеной дорожке.
– А как же порт? – окликнул сзади Каэнис.
Ваэлин даже не обернулся.
– Об этом позабочусь я.
Мельденейский капитан был убористым и жилистым. Он сидел напротив Ваэлина и подозрительно взирал на него исподлобья. На капитане были перчатки тонкой кожи, стиснутые кулаки лежали на столе. Сидели они в старом здании торговой гильдии, в зале, где хранились карты. Они были одни, если не считать Френтиса, охранявшего дверь. Снаружи стремительно наступала ночь. Город вскоре должен был уснуть. Горожане все еще пребывали в блаженном неведении о беде, которая должна была встретить их утром. Если капитан и был недоволен тем, что их с командой выдернули из коек, заставили раздеться и пройти осмотр у помощников сестры Гильмы, а потом явиться сюда, он явно счел за лучшее оставить жалобы при себе.
– Вы Карваль Нурин? – спросил у него Ваэлин. – Капитан «Красного сокола»?
Мельденеец медленно кивнул. Его глаза метались между Ваэлином и Френтисом, время от времени останавливаясь на их мечах. Ваэлин не старался унять его тревогу: если капитан боится, ему это только на руку.
– По слухам, ваш корабль – самый быстрый из тех, что стоят в здешнем порту, – продолжал Ваэлин. – Лучшие обводы корпуса, которые когда-либо выходили с мельденейских верфей, как говорят.
Карваль Нурин кивнул, но промолчал.
– Вы не замечены ни в пиратстве, ни в бесчестности – это необычно для капитана с ваших островов.
– Что вам надо?
Голос у мельденейца был резкий и хриплый, и Ваэлин заметил край бледного шрама, выглядывающего из-под черного платка, который капитан носил на шее. Пират или не пират, а он тоже хлебнул свою долю приключений на море.
– Мне надо вас нанять, – кротко ответил Ваэлин. – Сколько времени вам потребуется, чтобы доплыть до Варинсхолда?
Тревога капитана несколько улеглась, но его лицо по-прежнему было затуманено подозрением.
– Случалось доходить дней за пятнадцать. Удонор помог, направил ветер к северу.
Удонор, как знал Ваэлин, был одним из мельденейских богов, его считали владыкой ветров.
– А быстрее можете?
Нурин пожал плечами:
– Быть может. Если с пустыми трюмами, да еще взять несколько лишних рук, чтобы помогли управляться с парусами… И пару коз Удонору в жертву, конечно.
У мельденейцев было распространенной практикой приносить животных в жертву своим излюбленным богам перед опасным путешествием. Ваэлин присутствовал при массовом забое скота, перед тем как их флот вторжения покинул гавань. Крови было столько, что воды в гавани покраснели.
– Коз мы добудем, – сказал он и сделал Френтису знак подойти. – Вашими пассажирами будут брат Френтис и двое моих солдат. Вы доставите его в Варинсхолд, где он возьмет еще одного пассажира. Затем вернетесь сюда. Все путешествие должно занять не более двадцати пяти дней. Возможно ли это?
Нурин немного поразмыслил и кивнул.
– Да, возможно. Но не на моем корабле.
– Почему?
Нурин разжал кулаки и медленно стянул перчатки, обнажив обесцвеченную, покрытую пятнами кожу от пальцев до запястья.
– Скажи мне, прикованный к земле, – начал он, демонстрируя Ваэлину свои ладони. Свет ламп озарил восковую, изуродованную плоть. – Доводилось ли тебе сбивать пламя голыми руками, когда твоя сестра и мать умирали в огне?
Губы мельденейца искривились в мрачной усмешке.
– Нет, мой корабль не выйдет в море по твоему приказу. Альпиранцы зовут тебя Убийцей Светоча, для меня же ты – отродье Сжигателя Города. Может, владыки кораблей и продались вашему королю, как последние шлюхи, но я не продамся. И какие бы угрозы или пытки ты ни пустил в ход, это не…