Шрифт:
«В ознаменование 75-летия Победы над фашизмом партизанам Брянщины посвящается».
От автора.
Не станем сравнивать фильм Андрея Ростоцкого «А зори здесь тихие» с сериалом «Смерш» группы продюсеров. Делать это вредно. Но то, что тема самой страшной для страны войны превращается в источник высокодоходного бизнеса, отрицать не приходится. Достаточно посмотреть на индустрию торговли боевыми наградами тех времен и распродажу земель Бородина под дачи. Несколько знакомых мне авторов пишут не военные рассказы и повести, пишут боевики и сценарии для мыльных сериалов о Великой Отечественной Войне.
Современным прозаикам, конечно, далеко до Михаила Шолохова и Юрия Бондарева, эти мастодонты
В прошлом я увлекался современной историей и решил попробовать свои силы в написании серьезной работы о Великой Отечественной Войне. Не скрою, в библиотеках был нечасто, в основном, пропуски в специфических познаниях заполнял из всемирной сети. Тем не менее, труд занял почти восемь месяцев. Хотелось раскрыть малоизвестную тему героического служения отечеству братьев наших меньших. Так же интересен был партизанский быт, не иссекаемая смекалка русского народа. И ещё. На протяжении произведения просматривается нить о превращении «побитой собаки» в солдата сильнейшей армии мира.
Помните, как в киноповести Чухрая «Баллада о солдате» главный герой Алеша Скворцов (превосходно сыгранная Владимиром Ивашовым роль) трусливо, повинуясь природному инстинкту самосохранения, бежал с поля боя, и ему попалось под руку противотанковое ружьё. Даже после своего удачного первого выстрела, по-детски прикрывался ручкой от подбитого танка. А через несколько мгновений он уже осознано, не без удовольствия, не спеша, прицеливаясь, как учили, подбивает вторую вражескую машину и становится героем. Минуты назад Скворцов был чуть ли не дезертиром, а теперь отважный воин. Он переборол свой страх, у него появилось то, чем он может уничтожать вооруженного захватчика. И теперь ему сам черт не брат.
Когда для разгрома фашистов под Москвой русского солдата одели, обули, накормили, дали махорки, вооружили, и он, наконец, почувствовал огневую мощь своей армии, стало ясно, что этих людей остановить невозможно.
В заключении добавлю, что историческая стезя романа абсолютно точна. Герои – персонажи вымышленные. А совпадение географических названий мест событий, прошу читателя считать случайным.
Глава 1.
К началу сентября 1941 года стратегическая обстановка вокруг Киева сложилась критическая. Танковые дивизии Моделя и Гудериана, усиливавшие группу немецких армий «Юг», рвались к столице Украины. Речи об их разгроме уже не шло, нашим войскам ценой неимоверных усилий и потерь удавалось лишь сдерживать натиск врага. Медленно, но верно образовывался Киевский котел. Главнокомандующий южным направлением фронтов Семен Михайлович Буденный, когда-то неплохо воюющий саблей, будет отстранён от его управления лишь шестнадцатого сентября. Тогда ничего изменить было уже невозможно. Даже сугубо гражданский человек понимал – город готовят к сдаче. Минировались под уничтожение мосты, электрические подстанции, здания заводов и фабрик. Активно проводилась эвакуация стратегических киевских предприятий. Инженеры и квалифицированные рабочие, зачастую с семьями, следовали в теплушках в составе эшелонов со станками и иным оборудованием. Этот транспорт уходил в первую очередь. Немало на восток отправлялось и санитарных поездов, переполненных тяжелоранеными бойцами Красной Армии. Что касаемо гражданского населения, то с его эвакуацией дело обстояло хуже. Пассажирские составы в наличии были, не хватало паровозов. На вокзале из тысяч страждущих выехать было столпотворение и неразбериха. Первоочерёдно отправляли женщин с детьми, детей часто вывозили организованно в составе детских садов и начальных классов школ.
Пассажирский поезд номер сорок три сообщением Киев – Москва, наверное, являлся уже одним из последних, что сумел покинуть в сентябре обреченный на оккупацию город. Вагоны были переполнены, на третьих полках, предназначенных для багажа, ехали люди. Проводники стоически переносили поездку. Дети, не умолкая плакали, их матери непрерывно хлопотали, некоторые мамы умудрялись прямо в вагонах застирывать пеленки. Мужская часть пассажиров, не вставая с мест, молча и терпеливо курила, кто самосад, кто просто махорку. От всего этого в поезде стоял довольно неприятный смрад. За сутки пути удалось проехать всего километров девяносто. Постоянно стояли, пропуская воинские эшелоны, они исключительно шли из Киева, а не наоборот. Долго ждали восстановления пути, который был взорван то ли авиабомбой, то ли, как шли разговоры среди пассажиров, диверсантами.
Начальник поезда Ковригин Поликарп Данилович в служебном купе бригадира состава изучал сведения, поданные ему проводниками о количестве перевозимых пассажиров и невозможности дополнительной посадке на проходящих станциях. Он и без сведений видел, что вагоны забиты под завязку до самой Москвы. Картонные билеты были чистой формальностью. Проводников не хватало, а с начала войны они работали по одному на два – три вагона. Работники были отпущены в летние отпуска, и возвращаться не торопились. Но штабные вагоны старались укомплектовывать двумя проводниками, что связано с большим объемом обязанностей. У Поликарпа также было два человека – мужчина тридцати лет, по непонятным причинам еще непризванным в армию. Почему-то, невзирая на возраст, а было ему немногим за тридцать, все в депо и поездной бригаде кликали штабника Валеркой. Никто не помнил его фамилии. Фамилия была забавная – Тропинкин. Напарником Валеры являлась его родная сестра Анастасия, которая сейчас тихо сопела на верхней полке в двухместке начальника, отдыхая от предыдущей смены. Поликарпу тоже совсем недавно исполнилось тридцать лет. На поездных бригадиров до поры распространялась «бронь» Наркомата обороны.
Начальник, не желая дымить на рабочем месте и, беспокоясь о спящей женщине, вышел в тамбур, там уже курили проводник вагона и военный в звании капитана. Капитан был комиссован из армии по ранению, он сильно хромал и передвигался с тростью. Валерка, указывая пальцем в окно, крикнул:
– Гляди, немцы!
Мужчины прильнули к закопченному дымом от паровоза стеклу. По грунтовке, идущей вдоль железнодорожного полотна, двигалась грузовая автомашина с обгоревшим бортом и брезентовым верхом. В кузове на скамьях сидели гитлеровцы, примерно полтора десятка солдат. Они ровным счетом, не обращали никакого внимания на идущий рядом поезд.
– Видишь, – сказал военный, – все с карабинами. Были бы с автоматами, открыли по нам огонь, это к бабке не ходи, я знаю.
– Ты объясни, капитан, где фронт? Канонады не слышно, войск наших не видно,– с некоторым душевным надрывом спросил бригадир состава.
– Фронт, братец, протяженный. Аж до северных морей. С Киевом они скоро разберутся. Их передовые отряды, полагаю, уже далеко за Смоленском, там самая короткая дорога на Москву.
– Смеешься? – возмутился Валерка. – Война всего два месяца длится, а фашисты уже Москву взять хотят.
– Я долго в госпитале лежал, свежих сведений не имею, но думаю, что кое-где фронт уже далеко на восток продвинулся.
Докурив, мужчины разошлись. В вагоне паники не было, очевидно пассажиры не заметили машину с немцами. Все были довольны, что уже часа три поезд едет без остановок, правда, скорость была небольшой.
– Валерка, – кликнул проводника начальник, – у нас там оставался запасец чая. Я растоплю титан, попоим народ чайком.
– Так сахара нет, ложки почти все потырили и вода на исходе. Стаканы мыть уже точно нечем будет.