Песнь Шеша
Шрифт:
Новоявленным маркизом Тьялиррским оказался симпатичный худощавый мужчина лет двадцати пяти. Единственное сходство, роднившее его с настоящим Бриаром, были длинные черные, слегка вьющиеся волосы. Мужчина явно готовился к встрече с нами, потому что сидел на высоком бортике огромной кровати и прикрывался полуодетой барышней, приставив к ее нежному горлу небольшой кинжал. Его рукоять была так обильно украшена огромными драгоценными камнями и рельефно выступающим золотом, что выглядел бутафорским. Не сомневаюсь, что таким даже заколоть при большой физической силе будет проблематично, не то, что сделать надрез.
А прикрывался он для того, чтобы его нагота не так бросалась в глаза. Девушка хоть и сама была чересчур худосочной, все же справлялась с ролью живой ширмы. Странно, но я нигде не видела хотя бы одного элемента одежды. Этот извращенец что, передвигается в таком виде по замку?
Увидев перед собой очаровательную заложницу, Трид невольно замер, на что я тут же возмутилась:
— Ну и что мы встали? Надо связать этого липового Бриара. Нас внизу наверняка уже ждет прибывший отряд, да и сэр Бертольд без сомнений мчит на всех парах. Наверняка, он мечтает встретиться со мной после короткой разлуки.
И думаю, что не для того, чтобы поговорить. Но это мелочи, ведь я, как всегда, буду отрицать все обвинения. А Мелисса после всего этого не захочет даже приближаться к объекту своего вожделения, будучи очень впечатлительной и стыдливой девушкой. Упустив момент, она не станет лезть к Бертольду, а невеста графа может быть спокойна за свое тихое семейное счастье.
— Но он же убьет ее? — не понял меня дракон.
Трид с жалостью, а скорее жадностью рассматривал покрасневшую девушку. Она, вместо того, чтобы хотя бы попытаться прикрыться, всеми силами провоцировала несчастного лейтенанта, воспитанного в самых строгих традициях. Кто их здесь вырастил столь раскрепощенными, не пойму? Одна такая горлица испортит мне всю сотню: они же растеряют весь боевой дух.
Самозванец, сам того не ведая, нащупал у Эстридсена слабое место. Он тут же взял свой кинжал еще крепче, чтобы рукоять не ходила ходуном, и радостно пообещал:
— Убью! Так что дайте мне одежду, коня и обеспечьте отход из замка!
— Ваша светлость, может, и правда дадим ему уйти? Только без его условий, клянусь, моя сотня еще не видела голых маркизов, для них это будет незабываемо — прорычал лейтенант, глядя на самозванца налитыми кровью глазами.
От такого наглого заявления от «Бриара» я даже замерла, а потом расхохоталась: молодец, даже я бы, стоя голой перед захватчиками не смогла бы вести себя столь невозмутимо. Он ведь правда думает, что я, идя сюда именно за ним, испугаюсь за какую-то служанку и обменяю ее жизнь на его свободу!
— Не будем шокировать наших воинов подобным зрелищем, — отсмеявшись, простонала я.
— Ваша светлость, тогда что делать? — сотрясаясь в муках перед столь тяжким выбором, выдавил из себя лейтенант.
— Как что? Трид, ты наверно удивишься, но на войне бывают жертвы, это неизбежно и нам нельзя даже задумываться, что между жизнью господина и служанки может быть проведена равнозначность. Вяжи его, у нас и так мало времени, а мне еще надо найти библиотеку.
— Я не служанка! — возмущенно пропищала девица в один голос с самозванцем, причем в его тоне было гораздо больше негодования, а потом еще и добавил:
— Она дочь владетельного барона Инбери! Он мой старый друг и попросил приглядеть за девочкой, пока он в отъезде, так что вы не можете рисковать ее жизнью! И вообще, я никакой войны вам не объявлял, это какой-то абсурд, ведь я даже не знаю, кто вы такая!
Я еще раз посмотрела на девушку и была вынуждена признаться, что с ролью заботливой няньки мужчина справился просто прекрасно. Сытость и удовольствие от жизни буквально отпечаталось на круглом личике этой благородной дамы. Многозначительно смерив парочку насмешливым взглядом, я хмыкнула:
— Позвольте мне самой решать, что я могу сделать, а что нет. В любом случае, мне до вашей барышни нет никакого дела, тем более, что не знакома с ее отцом. Добропорядочные баронессы по ночам сидят у себя в замках, а не без сопровождения старших женщин у друзей отца. Так что смело спишем это на потери моего населения. Трид, будь мужчиной, я тебе обещаю, если рука у «маркиза» дернется, и он все-таки причинит вред девушке, можешь смело эту самую руку ему сломать.
— Не подходи! — в страхе завизжала баронесса, наконец-то начиная понимать, что все происходящее это не розыгрыш, а вполне себе реальная жизнь.
Трид сначала было и, правда, попытался дернуться, но, злясь на свою мягкотелость, обреченно оглянулся на меня. Тифон их что, на куклах в розовых оборках воспитывал?!
Я долго думала, чтобы такое сказать или сделать, чтобы самозванец сразу понял, что шутить у меня нет ни времени, ни желания и, поколебавшись, все-таки сняла одну из перчаток. Девушка на вид достаточно экзальтированная, долго объяснять, кто стоит перед ней не придется, так что ее реакция вполне предсказуема. Красноречиво продемонстрировал увеличившуюся верхнюю челюсть, сильно испортившую мой внешний вид, я помахала перед вытаращившейся на меня баронессой, черными загнутыми когтями. одовые татуировки с тыльной стороны ладони нехотя поползли вверх, а кожа на длинных пальцах начала покрываться мелкой и блестящей, черной чешуей.
— Мое имя Вивиана, княжна Цуринген с вольных долин Дивногорья. Как ты понял, я пришла сюда совсем не просто так, а посмотреть, что твориться с землями моего жениха, пока он набирается мудрости в эльфийских лесах.
— Бриар женится? — вырвалось у самозванца, но, быстро поняв, что он только что сморозил, мужчина тут же проглотил язык.
орошо, что он не собирается ломать комедию и не пытается нас убедить, что он полноправный хозяин этого замка. С него сталось бы.
— Когда-нибудь точно, — заверила я «маркиза», добавив про себя, что к счастью не на мне.
Девушка, все это время напряженно рассматривающая мой изменившийся не в лучшую сторону вид, наконец, приняла для себя единственно верное решение и коротко вскрикнув, повалилась в глубокий обморок. Да при этом так удачно, что умудрилась упасть не на пол, как должно было бы быть, а на «Бриара», который словно забыл о нас и, причитая «душечка моя», принялся нежно прихлопывать баронессу по щекам.
Трид оказался куда более проворным, чем я, которая стояла и с тихим изумлением рассматривала открывшуюся перед собой картину, и метнулся к сладкой парочке. Буквально отодрал безутешного «маркиза», который оказался куда более тощим, чем мне показалось в самом начале, но тот проявил неожиданное упорство и вскричал: