Песнь Ухуры
Шрифт:
Яркое Пятно чихнула, кивнула, чихнула снова и жалко посмотрела на нее, то ли из-за простуды, то ли из-за замечаний Эван по поводу ее матери.
Этого Вилсон не могла сказать.
– Так кто же тогда более взрослый: тот, кто прилагает массу усилий, чтобы обойти проблему, или тот, кто работает как одержимый, чтобы решить ее?
Обе сиваоанки посмотрели друг на друга. Молчание длилось долго, затем Несчастье сказала:
– Я думаю, ты права, Эван. – Яркое Пятно согласно кивнула. – Я считаю также, что должна извиниться перед мистером Споком.
Несчастье
– Яркое Пятно, в вулканском языке нет слова для обозначения акта самоубийства.
Уши Яркого Пятна дернулись назад, она посмотрела на Вилсон, которая кивнула, подтверждая этот факт, но все еще не понимая, куда клонит Несчастье.
Беспокойно наблюдая за Ярким Пятном, Несчастье продолжила:
– Он сказал, что не собирается менять мою жизнь на жизнь мистера Чехова. Он заставил меня поклясться на древнем языке, что я не пойду другой тропой к зрелости, даже если этот третий Поход обернется провалом.
Яркое Пятно, для меня это была единственная возможность доставить мистера Чехова прямо к Цепкому Когтю.
Шерсть встала дыбом на загривке Яркого Пятна, и Эван почувствовала, что волосы у нее на затылке тоже зашевелились. И хотя реакция могла быть одной и той же, причины были совершенно различными. Спок решил проблему Вилсон прежде, чем та узнала об этом, но только Яркое Пятно могла решить проблему Несчастья. Доктор ждала и наблюдала, надеясь найти возможность помочь.
Яркое Пятно нарушила неловкое молчание сильным приступом чихания.
Когда она закончила, Несчастье спросила:
– Тебе дать что-нибудь от этого, Яркое Пятно, или перетерпишь?
«Она уже решила для себя, что она доктор», – подумала Эван, и ее уважение к сиваоанке удвоилось. Яркое Пятно обвинительным тоном сказала:
– Ты говоришь прямо как Цепкий Коготь.
– Я принимаю это за комплимент, и я расскажу ей о твоих словах, возразила Несчастье. – Ты уже решила?
– Да, – сказала Яркое Пятно. – Я решила. Я рада, что мистер Спок заставил тебя поклясться. Ты мой друг, Несчастье, и я не хочу терять тебя.
Если у тебя не получится сейчас, то у меня тоже, и я пойду с тобой в Поход столько раз, сколько будет нужно. – Она обвила хвостом талию Несчастья. Или буду твоим другом, даже если ты решишь прекратить Поход. Эван может быть взрослой, не пройдя Поход, так почему ты не можешь? – Она подняла вверх подбородок в знак неповиновения всем обычаям.
Несчастье тесно обвила Яркое Пятно своим хвостом.
– Спасибо, – сказала она. – Спасибо вам обеим.
Эван едва смогла сдержать проявление чувства гордости за них обеих, но самое лучшее было как раз в том, что это не нуждалось в ее одобрении. И она удовлетворилась просто радостной улыбкой.
Затем что-то нелепое шевельнулось в ее памяти. Она нахмурилась, стараясь определить причину беспокойства. И вдруг Вилсон поняла, что эта причина кроется не в ее памяти, а в памяти Спока. Две сиваоанки обменялись обеспокоенными взглядами.
– Речь не о вас двоих. Несчастье, поблагодари также мистера Спока. Он знал, какую жертву от тебя требует. Это было для него совсем непросто.
– Он не… – Несчастье резко осеклась. – Он не может показать, что он чувствует, так сказала Ухура. Когда мы вас всех потеряли, она сказала, что ему больно, даже если он ничем себя не выдал Эван кивнула.
– И я уверена, что ему больно и за тебя, Несчастье. Из всех нас он лучше всего понимает, что значит остаться одному, какого рода одиночество он от тебя требовал.
– Что ты имеешь в виду?
Эван вытянула пальцы, неосознанно имитируя Спока, и объяснила:
– Лучше всего относиться к Споку, как к вулканцу, потому что он сам хочет, чтобы к нему именно так относились… и именно так о себе думает.
Он был воспитан на Вулкане по традициям и согласно культуре этой планеты.
Но вся правда заключается в том, что мистер Спок наполовину вулканец, наполовину человек, его человеческая половина чужда вулканцам, с которыми он вырос, его вулканская часть чужда людям, с которыми он живет и работает рядом. Нет больше таких, как мистер Спок, и я догадываюсь, что капитан, Ухура и Чехов – это единственные настоящие друзья, которые у него есть.
Яркое Пятно добавила:
– И мы, Эван.
Вилсон покачала головой, затем смягчила жест словами.
– Возможно, Яркое Пятно, но, чтобы, стать друзьями нужно много времени. Награда, как, я, подозреваю, не имеет границ, но… время. Это та вещь, которой нет у многих из нас. – В этот момент она думала о себе и покачала головой. – Ну что ж, – сказала она. – Несчастье, тебе сейчас лучше поспать.
– Сначала что-нибудь дам Яркому Пятну, если этого не сделать, ее чихание не даст мне заснуть всю ночь.
Яркое Пятно попросила:
– Не дергай меня за хвост, Несчастье, – и одновременно свернула свой хвост петлей, приглашая Несчастье поближе. Несчастье завила свой собственный хвост петлей, лизнула разок щеку Яркого Пятна, затем ушла за травами. Вскоре она уже готовила еще одно из своих лекарств Эван все еще думала о Споке, когда Несчастье сказала:
– А, должно быть, трудно лечить мистера Спока, когда он болен?
– Ты права. Комбинация человека и вулканца делает его непредсказуемым. Ты должна послушать доктора Маккоя по этому поводу, тебе покажется, что физиология Спока была создана специально, чтобы мучить его.
– А ты знаешь, почему его дыхание изменилось?
– Спока? Он может контролировать функции своего тела, что совершенно невозможно для человека. Он замедлил ритм своего дыхания, чтобы предотвратить попадание влаги, выделяемой водопадами, в его легкие.
– Не замедлил, – возразила Несчастье. Она оторвалась от своего занятия и посмотрела на Вилсон, уши дернулись назад – Ты не слышишь разницу?
– Скажи мне, – попросила Эван, стараясь говорить настолько спокойно, насколько возможно.