Песнь виноградной лозы. Запах трав
Шрифт:
– Видишь, говорят полезно, – хихикнул Филипп и обернулся к девчонкам, вцепившись зубами в свою лепёшку с зелёной массой. – Вы зря не едите. Эту травку и с мёдом… Кожа будет нежная, чистая, без прыщей, как у Ильки….
Русоволосый мальчишка брезгливо выронил миску. Филипп от смеха даже поперхнулся, и Сурику пришлось стучать отца по спине. Аминтор, хмыкая, доедал свою похлёбку. Басилевс оказался очень смешливым, чего Ясон не ожидал.
Потом подали всем по большому куску варёного мяса и расставили разные соусы.
– Новую
– Ты их уже осмотрел?
– Ну пока вы в Митиленах были, я тут тоже задницу не отсиживал, – басилевс толстым слоем намазал соусом мясо. – Лошади крупные, копыта ровные большие. Хороши для охоты. Алесь сегодня опробовал, остался доволен.
– Ладно, людей будем подбирать, – Аминтор налил себе морса, – ты сразу же их в горы уводи, от глаз подальше.
– А на лошадей глянуть можно? – сам себе удивился Яська, влезая в разговор старших. Филипп просверлил его оценивающим взглядом, но, видимо, ничего не нашёл, пожал плечами, мол, брат решает.
– Отчего нельзя, – тёплый баритон Аминтора обволакивал, – очень даже можно. Сходи посмотри, пока на другое пастбище в горы не отогнали. Кстати, – Аминтор поднял глаза на брата, – Что у нас с фессалийцами, ты с этими кентаврами недобитыми договорился?
– Выжидаю…, – Филипп усмехнулся. – Спешить с ними нельзя, гонору много, пусть сами придут. Надо там слушок пустить, каких мы лошадей раздобыли, но так, чтобы ни лаконцы, ни пирейцы не прознали. Эти кентавры своих доходяг быстро на наших променяют.
– Папочка, у меня тоже Букефал фессалийский, а он хороший конь.., – Сурик попытался заступиться за своего любимца.
– Хороший-то хороший, но для скачек. В кавалерии ему делать нечего, – Филипп сверкнул на сына глазами, мол, молчал бы лучше, за умного бы сошёл. – В этом году последний раз в скачках участвовать будете. Подрастёшь, в весе прибавишь и всё – дисквалификация.
– Может, обойдётся…, – Сурик, вздохнув, отодвинул от себя недоеденное мясо и начал потреблять крессалат. – Если особо расти не буду…
Басилевс передёрнулся и отвернулся.
Ясон отметил, что мальчишка находится в идеальной форме для наездника, лёгкий, сильный, компактный… Вот тому же Ильке ещё чуток подрасти и только хребты скаковым ломать.
– Все поели, – прихрамывая вошёл раб, заметив Сурика, вдохновенно поедающего зелень, фыркнул, отобрал у него. – Козлом станешь от травы, мясо доедай. Вот видишь, Тор хорошо кушал, поэтому такой румяный, красивый и большой у меня вырос. И вас выращу большими и красивыми. Ты кушай. А вы все давайте, стол освобождайте, мне ещё вещи чинить и на огород идти. То они есть не хотят, то за столом о делах судачат.
– Сурика к Деду отведи, – велел сыну Аминтор, а оттуда можешь уже к Кузьке бежать
Мальчишки выскочили из-за стола, девчонки ещё раньше вылетели из дома и разбежались
– Тор, при новеньком о делах секретных стоило ли? – Яська услышал тихий голос басилевса за дверью, уши сами собой насторожились, желая дослышать.
– Его Илька привёл, я сыну доверяю. Он лучше тебя или меня в людях разбирается, ты же знаешь, он чувства, эмоции слышит. Его не обманешь. Если привёл – значит свой. Эх, брат, мальчишкам больше доверяй. Помнишь, как нам отец доверял…
Ясон призадумался, вот она, новая грань Ильки, значит этот бугайчик чувствует людей, всё то, что у них на сердце, когда им грустно и когда хорошо, когда что-то скрывают… Он видит людей не такими, какими они показываются миру, какими они хотят, чтобы их воспринимали, а истинных, настоящих. Понятно, почему для ребят так весомо его слово.
Сбегав с Илькой к Деду, которым оказался отец Фифы, и получив там пирожки, испеченные Бабушкой, они мотанулись к Кузьке. Там он встретил Павку и уже оттуда пошёл на первое занятие у Гегелоха. Но это уже всё было как во сне.
Когда началось смеркаться, Яська не заметил, куда исчез Павка, да и остальные ребята явно тайком улизнули к своей тайне. Яське уже не до чего не было дела. Он смертельно вымотался за весь день, у него просто не осталось сил…
Добравшись до своей квартиры, Ясон рухнул на кровать и, полностью выжитый, провалился в сон. Слишком много было впечатлений за весь день.
2 глава.
Эги. 344. Г. до н.э.
От Данаи.
Даная поставила тесто. К вечеру она собиралась зайти к двоюродному брату, занести выпечку ему и его детям, так что печь она сегодня будет много и на свой дом, и брату. Его новая женщина, ну та, с которой он сейчас живёт, доверие Данае не внушала. Ладная, резвая, молодая, бойкая, но вот в хозяйстве – руки у неё не из того места растут. Да и Пармений, несмотря на то, что уже сына прижил, что-то жениться на ней не собирается, даже договор о наложничестве не оформил. Что за мода у мужиков нынче пошла, кроме армии ничего ни видеть, ни слышать не хотят. А вот они с мужем – счастливы, скоро уже внучек замуж выдавать будут.
Опара уже подошла, женщина подсыпала муки. Прибежал её младший, притащил воды, перелил в бронзовое ведро с рельефом по кромке. Надо ещё пару закупить и расставить по дому, чтобы пользоваться удобно было. Мальчишка попытался отщипнуть сырого теста и запихнуть в рот, за что получил тумака от матери.
– Фифа, голодный, что ли?! Скоро есть будем… Вон хлеб и сыр, – И как к сыну прицепилась это дурацкое прозвище, впрочем, хорошо его характеризующее? Даже дома вместо Аякса этой смешной кличкой зовут. Она придирчиво осмотрела одежду сына, как всегда – весь в земле и её разновидностях. И при этом его манеры, Фифа он и есть Фифа…