Песнь виноградной лозы. Запах трав
Шрифт:
Мальчишка, несмотря на материнские просьбы, носит всё время не маркое, чтобы грязь не видна была, и вечно то в селитре, то в сере. Вот ещё новое нефтяное пятно, его точно не отстирать. Даная вздохнула: «Иди отсюда, иди, не разводи мне тут грязь».
Если Фифа проголодался, значит и остальные голодные. Что же, пора завтракать, выпечка будет только к вечеру, что-то тесто плохо подходит. Она распорядилась домашним девкам заняться кухней и начать накрывать на стол.
Старшего сына с женой, не было, к родителям они заглядывают только на обед. Живут уже отдельно, снимая квартиру в доходном доме, пока своего нет, сын не так давно закончил обучение и вернулся уже с женой и ребёнком, которых, естественно,
Полученное звание александроса постоянно заставляет находиться при армии, а когда он заглядывает в Эги, то сидит со своим братом Филиппом, постоянно обсуждая ту же армию. Тогда даже внуков не увидишь за столом. Даная вздохнула. После смерти дочери Аминтор замкнулся в себе, домашние дела пустил на самотёк, теперь дом больше похоже на казарму, ничего лишнего, всё крайне аскетично, самому ему ничего не надо, и детей так же держит. Или скинет их в дом тестя, а сам проводит время в походе. Даже сейчас, когда прошло время, рана затянулась, и на душе успокоилось, он отказывается завести новую жену. Хотя жених завидный, александрос, брат басилевса… Так ещё и красив, и совсем ещё не стар, сорок пять, разве возраст для мужчины? Ан нет, жениться не хочет, уж сколько Даная его уговаривала, сколько объясняла, что мужчине необходима женщина, что и в хозяйстве поможет, и с детьми, и ласка… – так упёрся упрямец. На детей своих надышаться не может, девчонки уже взрослые, а он их малютками видит, покачать, побаюкать, над сыном вообще трясется… Зато, когда его нет, внуки живут у деда с бабкой. Илька с Фифой вообще, как родные братья выросли. Она их даже в колыбели вместе качала и сопли вытирала…
Кока с Фифой уже сидели за столом. Кока уже совсем взрослый, семнадцать лет, служит в эфебии, скоро пора отправлять на обучение, только надо выбрать куда, в какой храм, где его способности оценят. На эту тему они с мужем постоянно спорят. Сын, как и его отец, слышит природу – землю, воду, так ещё и даром пророчества обладает, вот муж и хочет его вместо себя на Додонского жреца учиться отправить. Хотя мальчишка совсем лечить не может, а силл, жрец додонский, это делать обязан. Даная же хотела видеть сына иером Деметры, хотя и сама училась среди силлов, там они с мужем и познакомились и полюбились.
Даная поставила горячее седло козы, каждому по миске каши, самое лучшее для начала дня. Ещё кувшин молока. Прибежавшие дочери тоже подсели к столу. Надо бы ещё мужа отловить накормить.
– Давайте быстренько, Кока, опоздаешь, в казарму переселишься. Отец уже жаловался на твою нерасторопность – Даная села напротив детей.
– Да, мам, уже бегу… – Кока отрезал себе и брату козлятины, пододвинул сёстрам миску, пусть сами разбираются. – Фифа, я чувствую, что тебе оттуда быстро ноги делать надо будет. Знаешь за лаконским домом два дуба, вот за них нырни и через лес уходи…
– Чего, видение было? – Фифа хихикнул.
– Слушай старших, – Кока стукнул брата в лоб, запил съеденное молоком, – Всё, ушёл…
Подхватив меч, поданный рабом, чмокнув мать в лоб, убежал.
– Что ты затеваешь? – мать строго смотрела на младшего. Мальчишка заелозил на месте.
– Не, мам, ничего, я не знаю, о чём Кока говорил, у него опять – видения… – Фифа изящно рукой откинул волосы.
– Не лезь в голову жирными руками, обрею! – мать поднялась, окинула взглядом дочерей, старательно доедавших козлика, оставляя только белые кости – Кашу доедайте.
В
Вскоре за Фифой из дома на занятия вылетели и дочери. Даная осталась хозяйничать. Она вошла в спальню, прошлась по всему дому – мужа нигде не было. И куда он с утра пораньше делся? Неизвестно. Немного поразмышляв, решила пройтись до храма.
Мимо пробежал Сурик со своим другом Котиком. Мальчишки спешили, опаздывая на занятия. Их длинные волосы развевались по ветру, светлые сына Филиппа и тёмные Котика. Даная, улыбнувшись, помахала мальчишкам.
Вспомнилось, как сама была молодая, как выбирала между двумя Фракийскими правителями, сватавшимися к ней. Дед Котика, Котис, правитель Одрисский, был видным мужчиной. Взрослый, красивый…, а выбрала своего однокурсника, Андромена, александроса Орестиды, и не прогадала… Даная улыбнулась, вспоминая ласковые руки мужа. Котис уже погиб, а вот тут в Эгах его внук от дочери, хороший задорный мальчишка Котик.
Давно всё это было. Тогда отец привёл свой народ на новые территории в Иллирию. И Иллирия покорилась ему, их кельтскому оружию. Но отец погиб, и его дети не стали жить в мире. Ещё юный его племянник смог многих объединить под себя, он тогда только прошёл посвящение и получил жреческое имя Парм – Щит, и как щит Пармений сплотил вокруг себя тех, кто хотел стать сильными и самостоятельными, создать себе новую родину, он стал их непробиваемым Щитом. Именно тогда Пармений договорился с эгеским басилевсом, это ещё был отец Аминтора, Менелая, Филиппа. Пармений женился на их сестре. Данная вспомнила молодость и ей стало смешно от этих воспоминаний. Как юный шебутной Филипп подстрекал Аминтора, и они бегали следить за сестрой, как ухаживал за той её жених, Иллирийский правитель. Она сама уже была замужем за Орестидом. Орестида, озёрный край, всегда была в дружбе с эгейцами, и в Эгах имели свой родовой дом.
До войны с ахеменидами это было единое государство перед самым нашествием оно раскололось, из-за этого ни одно из мелких басилий не смогло оказать сопротивление захватчикам и они пали одно за другим. Были разгромлены басилии Пеонии, Одриссы, Орестиды, Тимфагии, Элимиотии. Видя это, эгейский басилевс сдал без боя свои земли, а александрос, приверженец общеэллинской политики, и ратовавший за свободу Эллады, предупреждал эллинов о передвижении вражеских войск и их планах, так как был допущен в военный совет. Разведчик, в самой ставке ахеменидов.
Теперь они все под властью ахеменидов вплоть до Фермопил, став одной из сатрапий, самой дальней и самой дикой. Дань платили и людьми, и деньгами, но из-за отдалённости от ахеменидской столицы самих захватчиков здесь было не много. Теперь же мужчины хотят объединить все эти мелкие басили в одну большую страну, чтобы освободиться от ига. Эгее, наименее разорённой войной, предстояло стать оплотом нового объединения, но делать это приходилось тайно, незаметно набирать силы, войска. Пока они слабы. Но они скинут ахеменидов: хитрость Филиппа, войска Пармения и Аминтора, боги Андромена – всё объединится и даст новые силы для борьбы.
А вот и муж… От берега неся с огорода тыквы, шёл её благоверный.
– Ага, вся компания здесь…, – Даная нахмурилась, с берега вместе с мужем возвращались Пармений, Филипп и Аминтор, – Только Менелая не хватает.
– Лапушка, ну не бушуй. – Муж обнял её, поцеловал в щёку. – Мы о делах, что бы без свидетелей.
Мужчины столпились вокруг неё.
– Не сегодня – завтра афиняне приедут, вот и решаем, где встречать, здесь или в Пеллу к Менелаю, – Филипп придерживал дёргающийся глаз. – Если в Пелле, то завтра выезжать.