Песня Обманщика
Шрифт:
— Она пересечет реку Кёрмт, — сказал я, делая драматическую паузу. Это был первый раз, когда я делал доклад военному совету Одина, и я был полон решимости извлечь из него максимум пользы.
— Завтра вечером, — продолжал я. — Именно тогда она будет наиболее уязвима.
— Именно тогда мы и нападем! — объявил Тор, стукнув своим молотом Мьёльниром по столу. Дубовый стол довольно тревожно задрожал.
Один щелкнул языком по небу и поднял вверх два пальца. Тор замолчал, нахмурившись.
— Другие мнения? — спросил Один.
Тир
— Как именно ты получил эту информацию, Кузнец Лжи? — спросил он.
— Один из генералов предал ее.
Холодное выражение лица Тира не изменилось.
— И зачем он это сделал?
— Армия Скади не спешит умирать, — сказал я. — Они знают, что их дело безнадежно.
— И кто же это был? — спросил Хеймдалль.
Я удивленно подняла бровь.
— Джентльмен никогда не спрашивает, Хеймдалль.
— Его зовут Трим, — сказал Один.
На мгновение мои глаза встретились с глазами Тора, и его румяные щеки слегка потемнели. Мы вдвоем провели много ночей вместе в крепости Трима, напиваясь и трахая друг друга до бесчувствия. Насколько мне было известно, никто из других Асов не знал об этих особых приключениях.
— Трим? — спросил Бальдр. — Разве не он украл Мьёльнир? Я думал, что он умер.
Тор покраснел еще сильнее. Он выглядел так, словно пытался вжаться в свое кресло.
— Нет, не умер, — быстро ответил я. — Только получил строгий выговор за весь этот инцидент с Мьёльниром. Во всяком случае, не имеет значения, откуда берется информация. Важно лишь то, что мы с ней делаем. И вот что я вам предлагаю.
Я сделал паузу, ожидая, что Один прервет меня. Когда он ничего не сказал, я двинулся вперед, пытаясь подавить волну тошноты, которая пришла от воспоминаний о словах Ангрбоды.
— Мы будем ждать Скади по обе стороны реки Кёрмт. Когда половина ее армии переправится через реку, мы объявим о своем присутствии.
— Мы не можем атаковать! — перебил Тор. — Я имею в виду, что так много солдат… Знаешь, это было бы не совсем стратегически.
Я убедился, что иллюзии скрывают мою улыбку. Было очень приятно видеть, как Тор перешел от бессмысленного насилия к переговорам, как только узнал, что Трим был частью армии Скади. Возможно, Тор действительно заботился о Триме. Мне придется устроить им милое маленькое воссоединение в Мидгарде, как только вся эта неразбериха закончится.
— Верно, — согласился я. — Даже если ее армия будет разделена Кёрмтом, обе стороны понесут большие потери. Честно говоря, полноценная атака не стоит такого риска. Но как только мы захватим ее армию, думаю, мы сможем заставить Скади вести переговоры.
В комнате воцарилась тишина. Я снова уставился на их мрачные лица и немигающие холодные глаза. Делать доклад на военном совете Одина было не совсем так весело, как я надеялся.
— С чего бы? — спросил Один.
— Прошу прощения? — пробормотал я.
Бледно-голубой глаз Одина прожег меня насквозь.
— С чего бы Скади согласится на переговоры? Даже после того, как ее армия разделится, как ты говоришь, она все еще будет представлять значительную угрозу. Зачем ей вдруг складывать оружие, чтобы
Я с трудом сглотнул.
— По двум причинам. Во-первых, потому что она не хочет битвы на берегах Кёрмта. Она хочет, чтобы ее армия напала на Асгард, а не была уничтожена в лесах Йотунхейма. А во-вторых, потому что мы можем дать ей то, чего она хочет.
Снова воцарилась тишина. Я почти чувствовал, как она давит мне на грудь, словно холодный камень.
— Так чего же она хочет? — спросил Тир своим мягким, холодным голосом.
— Она хочет убедиться, что ее отца помнят, — сказал я. — Вот почему она хочет сжечь Асгард… в память Тьяцци. Так что давайте создадим для нее эту память. Один может назвать несколько звезд в его честь или что-то в этом роде. А во-вторых…
Я снова замолчал, пристально глядя на Бальдра. Он неловко пошевелился. Его красивое лицо уже нахмурилось. Аккуратнее, подумал я. Надо быть осторожным с этим вопросом.
— Ей нужен муж, — сказала я, стараясь не называть конкретных имен.
Комната взорвалась смехом. Хорошо. Смех означал, что они не боятся. Мои плечи расслабились, и я позволил себе почувствовать проблеск надежды.
— Муж? — взревел Тор, вытирая слезы смеха с глаз. — Для этой сумасшедшей Ксантиппы [8] ?
— Пожалуйста, скажи нам, что ты шутишь, — сказал Тир. Я заметил, что он не смеялся. Но опять же, Тир не был женат.
— Это хороший план, — сказал Один.
8
Ксантиппа — жена греческого философа Сократа, известная своим плохим характером. Её имя стало нарицательным для сварливых и дурных жён.
В комнате снова воцарилась тишина. Все мужчины, которые уже были женаты, как и Тор, сияли от счастья. Холостяки все больше нервничали, особенно бедняга Бальдр. Я предположил, что не так-то просто быть самым красивым мужчиной в Девяти мирах, у всего есть свои недостатки.
— Мы можем откупиться от нее с минимальными потерями, — продолжал Один. — Мы это сделаем.
— Подожди! — воскликнул Бальдр. Его исключительно великолепные черты лица были чуть бледнее обычного. — А кто собирается жениться…
Вмешался Хеймдалль.
— Локи похитил Идунну и втянул нас в эту историю с самого начала. Я говорю, что Локи женится на ней.
Послышался ропот, почти весь одобрительный. Я откинулся на спинку стула и скрестил руки за головой.
— О, поверь мне, я бы с удовольствием женился на обезумевшей от войны, одержимой жаждой мести принцессе, — сказал я, когда болтовня утихла. — Но так уж случилось, что я уже женат.
Это замечание было встречено ошеломленным молчанием. Их выражения варьировались от откровенного недоверия на лице Хеймдалля до слегка обиженного удивления на лице Тора. Я полагал, что весь Асгард знал о моем браке после того, как Идунна столкнулась с Сигюн в Вал-Холле. Возможно, новости такого рода распространяются среди женщин быстрее, чем среди мужчин.