Песня Печали
Шрифт:
Она знала, что Иррис не оставит ее. Пока Печаль ее не заставит.
И как Печаль справится без нее? Без Расмуса и Лувиана было плохо, но без Иррис будет катастрофа.
Но если ее отослать, Печаль сможет уберечь подругу. И этого времени хватит, чтобы Печаль нашла способ остановить Веспуса раз и навсегда.
Печаль еще час перекрывала проход, сваливая в кучу сундуки у входа. Это было бесполезно, но ей нужно было тут спать, и мысль, что можно проснуться и увидеть оскал Веспуса над собой, была невыносимой.
Она смогла быстро помыться и натянуть на себя платье для вечера —
Ужин был напряженным, но только для Печали и, как она подозревала, Шарона. Хоть она согласилась, что им нужно поговорить, Печаль села между Арраном и Бейрамом, игнорируя шок на лице Шарона, когда она не заняла привычное время рядом с ним. Он хорошо это скрыл, повернувшись к Каспире, но Печаль поймала его взгляд, когда тянулась за напитком, и увидела боль. Он знал, что она делала. И почему. Ему было больно.
Остальные в совете веселились, радуясь, что их пригласили в Йеденват: даже лорд Самад улыбнулся ей. Ну, почти все…
Бальтазар вел себя как всегда высокомерно, но Печаль поглядывала на него и видела, как соскальзывала его маска, открывая встревоженное лицо. Хоть он делал вид, что получил приглашение, он был в ужасе. И от этого Печаль обрадовалась, ведь теперь она могла давить на него.
«Так себя ощущал Веспус?» — думала она, пока все поднимали бокалы в ее честь в последнем тосте ночи. Так ощущалась способность давить и унижать по своей прихоти? Держать человека как мышку лапой, не знающую, убьют ее или пощадят, извивающуюся и надеющуюся? Эта мысль раздавила все ее удовольствие в том, что она заставляла его ждать, хоть он это и заслуживал. Она презирала Бальтазара, но не хотела быть как Веспус.
Хоть она была близка к этому, когда после ужина Бальтазар пошел за ней достаточно далеко, чтобы стало ясно, что он не направлялся к себе. Она остановилась и обернулась.
— В чем дело, сенатор Лис? — спросила она, сил на игры не было.
Бальтазар оскалился.
— Полагаю, как только вы повеселитесь, я получу приглашение на свое место?
Его презрение разозлило Печаль.
— Что, простите?
— Только я из всего Йеденвата не получил приглашение.
— Тогда технически вы — не член Йеденвата, да? — рявкнула Печаль, не успев обдумать это.
Он застыл, рот приоткрылся.
— Неужели вы переживаете? — Печаль невесело улыбнулась. — У вас точно есть еще варианты. Не только я управляю вами.
— Не знаю, о чем вы говорите, — напряженно сказал он, не глядя ей в глаза.
Но она была уверена, что он знал, о чем она. Он принес Ламентию в замок, дал ее Харуну, и все по приказу Веспуса — Веспус сам ей рассказал.
— О, думаю, знаете.
Он моргнул, застыв, а потом выпрямился во весь рост, его красивое лицо опустело, пока он смотрел на нее свысока.
— Так я уволен, Ваше великолепие?
Печали хотелось сказать «да».
Но ей нужно было разобраться с Веспусом. Как там Лоза сказал ей месяцы назад… он хотел действующий орган, а не обезьянку. Как и она.
Бальтазар мог подождать.
— Нет, — сказала она. — Просто мне не хватило времени. Я не смогла написать и лорду Дэю, но он не преследует меня в коридорах. Вы получите приглашение утром, до присяги.
Бальтазар опешил, а потом пожал плечами.
— Хорошо. Ладно. Тогда спокойной ночи.
Он развернулся и ушел. Печаль вздохнула и пошла в свой кабинет. Она напишет письма сейчас, чтобы завтра начать с чистого листа.
Она подписала их и запечатала, оставила на столах Шарона и Бальтазара, обнаружив, что их кабинеты не заперты.
Голова начинала болеть, и Печаль вернулась к себе, чуть не упала из-за горы сундуков у двери гостиной.
Ей стало не по себе, и она поспешила в спальню, распахнула дверь гардеробной.
Стена, которую она построила, пропала, проход снова был открыт. На миг ее кровь застыла. А потом она поняла, что это могли быть слуги: убрались, пока она была за ужином. Она закрыла дверь, схватила один из стульев и подперла им ручку. То, что Веспус сказал, что уедет ночью, не означало, что он так сделает.
Она переоделась в ночную рубашку, забралась в кровать, закрыла глаза и пыталась уснуть.
Рассвет долго не наступал.
Она не спала вовсе: каждый стук и скрип убеждали ее, что Веспус не ушел, а направлялся к ней, чтобы снова пригрозить. В пять она встала и попросила чайник кофе, а через час — второй, радуясь, когда кофеин начал работать, хоть ей при этом казалось, что все внутри дрожало. Но она хотя бы была в сознании.
Она убеждала себя, что пока что сойдет и так, пока одевалась. Она поняла, что туника была навыворот, когда Иррис пришла за ней и указала на это.
— Не стоит менять ее, — сказала Иррис, когда Печаль потянулась к воротнику. — Это изменит твою удачу, а перед присягой тебе это не нужно.
Печаль поправила тунику, надела через голову. Иррис смотрела на нее, но молчала, пока Печаль не зевнула.
— Поздно легла?
— Бальтазар остановил меня после ужина, потому что не получил приглашение. И я написала его перед тем, как легла.
— Ты его оставляешь? — сказала Иррис.
Печаль подавила вздох.
— Кем мне его заменить?
— Кем угодно. Уличная собака была бы лучше. Хотя бы верная.
— Раннон многое пережил в последнее время, — ответила Печаль. — Я не хочу добавлять тревоги.
Иррис покачала головой, пока Печаль говорила, ошеломленная ее решением и логикой.
— Так ты оставишь сенатора, который не делает работу, и посла, который помог убить прошлого канцлера?
— Иррис…
— Забудь. Это тебе решать. Я пришла сказать, что они готовы. Увидимся там.
Иррис развернулась и ушла. Печаль пошла следом. Она уговаривала себя видеть в этом хорошее: если Иррис не говорила с ней, то она перестанет задавать вопросы, на которые не было ответа. И ее не придется отсылать — она уйдет. Но эти мысли не утешали.