Песня рассвета
Шрифт:
– Жизнь, - еле сдерживая себя, чтобы вновь не разрыдаться, молвила Маргарита.
Её подбородок затрясся, и она повернулась к Рамону спиной.
– Своя беда всегда кажется самой ужасной, самой большой, - пытался найти подходящие слова Рамон.
– Позвольте проводить Вас к Вашему отцу? Он, как никто, может поддержать.
– Папенька убегает и меня забирает с собой, - плакала Маргарита, пытаясь сушить слёзы платочком, что достала из сумочки, свисающей на её запястье.
– Нет ужаснее гибели любимого и не проводить его в последний путь.
–
Маргарита согласилась на его предложение проводить, и вскоре уже стояла в объятиях прослезившегося отца, а там... Там дилижанс отвёз их в город,... на вокзал...
Глава 54
Родилась вчера ты — и завтра умереть должна.
Кто же дал тебе жизнь на этот короткий миг?
Красотой сияешь ты, чтобы так недолго жить,
Чтобы отойти в никуда — так свежестью пылаешь!
Напрасно ты себя надеждой утешаешь —
Тебе суждено отцвести, как отцветают все,
Обречённость лежит в самой твоей красоте,
Так как преждевременно ты увянешь и умрёшь.*
– Эта песня про меня, - прошептала Маргарита, летая в думах и слыша песню, которую исполняла сестра Рамона...
Та с братом и мужем тоже дожидалась на станции отправления поезда. Звуки её гитары были слабыми, нежными, а песня на испанском языке печальная. Слушая внимательно слова, Маргарита понимала каждое слово и казалось, что обращаются этой песней именно к ней...
– Ничего, доченька, - погладил её руку отец.
– Вот приедем к тётушке, будет легче...
Но Маргарита будто не слушала...
На вокзале пришлось долго дожидаться отправления поезда. К вагонам никого не подпускали. Полиция с контролёрами что-то в каждом купе проверяли, но, так ничего и не обнаружив, разрешили, наконец-то, пассажирам занимать места.
Держа отца под руку, Маргарита подняла стоящую возле ног сумку, и последовала к вагону.
– Простите!
– оставив общество сестры с её женихом, Рамон примчался к Маргарите.
Он обратился сразу к удивлённо взглянувшему её отцу:
– Простите, умоляю, за моё упрямство, но, раз нам по пути, разрешите путешествовать с вами? Я чувствую себя лишним в компании сестры и её избранника.
– Вы не на шутку назойливы, молодой человек, - строго выдал тот.
– Мы путешествуем одни, а посему прошу оставить нас в покое.
С сожалением смотрел Рамон им вслед, о чём-то думая и пытаясь что-то придумать. Он скорее помчался в соседний вагон, куда скрылись его спутники, и Маргарита вздохнула свободнее. Чувство, что ей с отцом не будет мешать никто, помогало снова углубиться в свои переживания, отпускать которые никак не хотелось...
Пусть солнце снова сияло на просторах небосвода. Пусть грело. Пусть радовало большинство живущих на земле. Только не замечала его ласку Маргарита...
– Каков наглец, - усмехнулся
– Кто, папенька?
– словно находясь и здесь, и где-то ещё, тихо сказала Маргарита.
– Да этот,... Рамон, - махнул на закрытую к ним дверь отец.
– Ещё один кавалер к тебе привязался. Сладу нет... Не надо было тебе институт бросать, всего бы этого не случилось. Ляпнул зря я тебе тогда после смерти Иринушки, что Нагимова твоим мужем желаю видеть.
– Зря, - как в тумане вторила Маргарита, глядя за окно, но будто не туда.
Она накинула на голову кружевной платок со своих плеч и стала кутаться, будто было холодно. Взглянув на дочь, полную страданий, отец вновь прослезился. Он несмело взглянул на небо за окном и прошептал:
– Прости, Господи...
Молчанием шло время. Уже несколько часов были они в дороге, но так и не было сказано больше ни слова. Устало глядя в сторону, Маргарита чувствовала, как её укачивает. Силы будто покидали... Разум туманился всё больше, а тот последний взгляд любимого... не отпускал... Видела и думала лишь о нём Маргарита...
Не сразу отреагировала, когда поезд остановился, а в коридоре вагона послышался шум и крики:
– Там что-то происходит, слышишь?
– её отец взволнованно припал к двери подслушивать.
Но Маргарита не отвечала, не шевелилась, пока с грохотом ни отворилась дверь и ни ворвались в купе трое переодетых в чёрные маски мужчин. Вздрогнув, Маргарита уставилась на отца, севшего под дулом наставленного на него ружья. Он сидел возле, застыв, как камень...
– Доставай все деньги, - приставил револьвер к затылку Маргариты другой нападающий.
– Убейте меня, - со смешанным страхом и надеждой освободиться от бремени жизни выдала она.
За её слова разозлившийся мужчина хотел ударить револьвером по голове, как в дверях раздался выкрик примчавшегося Рамона:
– Нет!
Запыхавшись от бега, он уставился на нападающих, и те смотрели с вопросом в ответ. Рамон потряс испуганно головой и бросился в бег. Сорвавшиеся с места замаскированные мужчины кинулись за ним следом...
– Папа, - выдохнула Маргарита.
Она тут же оказалась в объятиях отца. А вскоре стало и тихо. Паровоз тронулся с места, оставляя ту небольшую деревеньку, у которой была совершена остановка. Только сил продолжать ждать следующих событий в жизни у Маргариты, как она чувствовала, оставалось всё меньше...
Когда же произошла остановка на первой станции в Испании, Маргарита уже не понимала, где она, в какой стране и что происходит. Туман в глазах, слабость и, наконец, жар овладели ею и стали беспокоить отца всё больше и больше...
Он звал на помощь, просил найти доктора, но что было потом — Маргарита уже не слышала и не чувствовала...
* - сонет «К розе», Луис Гонгора, перевод Л. Первомайского.
Глава 55