Песня, собранная в кулак
Шрифт:
Мы прощались с Аннет Видаль в передней, когда под дверью басом заголосил палевый кот. Она впустила его, и он снова уселся на стул, так, словно и никуда не уходил, до того неподвижна и равнодушна была его физиономия.
– Прощайте, мадам! Благодарю вас за подарки! Передайте москвичам огромный привет и благодарность... Как бы хотелось снова попасть в Москву... Но возраст...
– Она, улыбаясь, развела сухими маленькими руками...
Я нырнула в кафельные коридоры метро с одним только стремлением - поскорее зайти в магазин и купить пластинку с песней о мотоциклисте.
Сижу, жду поезда. Перед глазами могучая
"Оставьте простую воду лягушкам, а сами пейте чудесный прохладительный напиток!" И рядом бутылочка с напитком, конечно шипучим, конечно приторным, конечно подкрашенным в розоватый цвет-Поезд мчит меня в центр. Вот и остановка "Георг Пятый". Выхожу. Елисейские поля полны праздничного движения. Масса нарядной публики. Студенты продают букетики ландышей - они ранним утром набрали их в рощах под Парижем. Сегодня студенты могут кое-что подработать!
На Первое мая большие магазины не торгуют. Но магазин пластинок открыт. Я поднимаюсь на второй этаж. Продавщица предоставляет мне кабину. Отбираю пластинки. Запершись в кабине, слушаю, слушаю все концерты подряд.
Продавщица Жаклина подносит мне все новые и новые. Часть я уже отобрала.
– А зачем вам так много? У нас больше двух никто и не покупает.
Я объясняю ей, в чем моя задача. Жаклина задумывается, а потом говорит:
– Знаете, здесь совсем недавно была секретарша мадам Пиаф с ее собачкой. Секретарше нужны были последние выпущенные диски с записями Эдит. Я поставила ей песенку "Морячок". И вдруг собака начала бегать по кабинам, искать свою хозяйку. Она обнюхивала стулья, прилавки, отчаянно скулила, лаяла и просто плакала. Пришлось прекратить прослушивание и увести ее домой. Мы все ужасно удивлялись такой памяти животного, ведь прошло больше полгода после смерти мадам Пиаф, а собака помнит... А вот люди начинают забывать. Мы, французы, легкомысленный народ, быстро забываем то, чем еще недавно наслаждались. Хорошо, что вы хотите писать о ней... Так вам что поставить? "Человек на мотоцикле"? Извольте...
И я услышала эту песенку.
Носил он сапоги, штаны из черной кожи
И курточку с орлицей на спине.
И он летел вперед, на дьявола похожий,
Прохожие шарахались к стене!
Нечесан и немыт, с мазутом под ногтями,
С татуировкой, видно, давних лет,
Где сердце с надписью; "Любовь я отдал маме!"
На бицепсе пунктиром синий след,
И Марилу он взял себе в подруги.
Девчонка хороша, во цвете лет.
Жалели все ее, и знали все в округе,
Что любит он лишь свой мотоциклет.
Однажды Марилу, рыдая, попросила
В тот вечер от нее не уезжать,
Плач заглушил мотор, и никакая сила
Его бы не сумела удержать.
Как дьявол, мчался он, не зная страха,
С горящими глазищами. И вдруг
Он за шлагбаум вылетел с размаху
На тот экспресс, который шел на юг.
Владелец сапогов, штанов из черной кожи
Навек умолк, с орлицей на спине.
Теперь не надо было всем прохожим,
Услышав треск, шарахаться к стене.
ДОРОГА ВАН ГОГА
Дорога вьется между полями, засеянными пшеницей, горохом, овсами. Только что прошел дождик, торцы шоссе синевато поблескивают, а листья на придорожных тополях словно покрыты лаком.
После спертого парижского воздуха здешний, чистый, деревенский, словно течет в легкие, вызывая дрожь, озноб.
Мы едем с Блистеном в машине в Овер на Уазе - посетить вангоговские места. Всю дорогу разговариваем. Сегодня среда - на шоссе нет большого движения. Едешь спокойно, это не "уикэнд", когда каждый раз сотни аварий под Парижем...
– Она зарабатывала миллионы... И тем не менее часто была без денег.
– Но куда же шли деньги, Марсель?
– Куда? Да бог знает куда! У нее за стол садилось каждый день не меньше двадцати человек... И вообще, видно, бережливость никогда не уживается в одном гнезде с щедростью, я не говорю о расточительности. Эдит многим помогала. Но часто тратила зря.
– Что значит зря? Швырялась деньгами?
– Нет. Скорее не отдавала себе отчета в своих поступках. Все всегда шло порывами. К примеру, однажды умирающий отец посоветовал ей приобрести землю, чтоб был кусок хлеба под старость. Эдит купила ферму. Два года она владела этой фермой, причем, кроме мучений и хлопот, эта ферма не приносила ничего. Она не могла там ни принять ванны - вечно неисправен водопровод, ни посидеть в тепле - неисправно отопление, ни позвать друзей - нечем было угостить. За два года ферма дала ей трех кур, двух кроликов, два кило фасоли и сотни кошек со всей округи. Она продала ее за бесценок.
Мы оба смеемся. Марсель продолжает:
– Как-то она решила обзавестись особняком. Купила дом в квартале Булонь. Роскошно его отделала, пригласив лучших художников. Черная мраморная ванна, роскошная спальня, обитая голубым атласом, с кроватью под балдахином королевская кровать!
– И что же, она спала на королевской кровати?
– Нет.
– А где?
– У консьержки в комнатушке, на диване. Во-первых, она не могла привыкнуть видеть себя, с ее ростом и наружностью, в голубом атласе, а во-вторых, у консьержки было удобно подглядывать, кто идет.
– А зачем же тогда было городить все это?
– Фантазия. Наитие. Любовь к красивому... У нее был повар-китаец, так он очень удивлялся, что мадам любит варить себе кофе и наспех глотать его, стоя у кухонного стола и закусывая сдобным рогаликом из булочной напротив.
А в доме жила масса друзей, в гостиных спали на надувных кэмпинг-матрасах. Можно было зайти в любое время дня и ночи. Всегда был ночлег и ужин, как на вокзале. Я однажды заехал за ней на репетицию. Спускаемся с лестницы, на площадке, объединяющей два крыла дома, сталкиваемся с молодым музыкантом из оркестра Эдит. Он идет с какой-то молоденькой девушкой.
"Ты что же это тут делаешь? Я тебя что-то давно не вижу в оркестре", удивляется Эдит.
Парень густо краснеет:
"Мы, мадам, видите ли, две недели, как поженились... И я... Ну, в общем... понимаете..."
Эдит расхохоталась:
"В общем, ты на мели? Так, мой мальчик! Ну что же, живите здесь ваш медовый месяц. А она хорошенькая! Э?.."
Мы едем. Мимо ползут французские деревни, похожие на маленькие города с одной-двумя улицами. Сады. Огороды. Церкви с кладбищами. Магазины, в которых продается все, что только может понадобиться, начиная с лекарств, кончая огородными вилами. И все в одном помещении.