Песок в раковине

Свидрицкая Н.

А негр улыбнулся ей в точности, как Скала, и произнёс приятным баритоном на чистейшем русском языке:

– Ну, наконец-то ты очнулась. Я уже начал волноваться. Всё-таки, ты была кошмарно плоха. Я успел в последний момент.

– Вы меня спасли. – Немного не своим голосом произнесла Анна.

– Точно. – Без ложной скромности согласился её герой. – Что не может меня не радовать.

– Радовать?

– Конечно. Спасти такую красивую женщину – значит, получить дополнительный шанс. Бонус, так сказать.

Анна слабо улыбнулась, подумав, что иметь такую внешность и улыбку, как у него – шанс уже сам по себе не хилый.

– Ну, слава Богу, ты улыбаешься. – Посерьёзнев, покачал он головой. – Слава Богу. Как плоха ты была!

– Я знаю. Я только… не очень понимаю, где я. Вообще не понимаю. Когда я в первый раз открыла глаза, мне показалось…

– Тебе не показалось. – Он накрыл её руку своей, нагнулся ближе. У Анны всё похолодело внутри, она затаилась, так страшно было слушать дальше, что она чуть не зажмурилась. – Только не надо сильно пугаться, хорошо? Тебе ничто не угрожает, ты у друзей. Ты мне веришь?

– Не знаю. – Прошептала Анна. – Что происходит?! Где я?!

– Ты не на Земле.

– А где?

Самым неожиданным образом Анна успокоилась. Здравый смысл подсказывал, что это полная чушь. Либо продолжается галлюцинация, либо над ней проводят какой-то эксперимент. Почему нет? Она слышала разные фишки про секретные базы в тайге. В любом случае, метаться нелепо. Если галлюцинация, то очень даже интересная, есть смысл досмотреть до конца. Как кино.

– Как бы тебе это объяснить, и с чего начать? Ты должна уже понимать, что межзвёздные путешествия в том смысле, какой вкладывают в него на Земле, невозможны. Как невозможно было бы взлететь в небо на телеге, какого коня в неё не впряги, так невозможно полететь к звёздам на ракете, какое горючее в неё не залей. Понимаешь меня?

– Да.

– Стало быть, сказать тебе, где ты, очень сложно. В земном современном понимании этого, ты – нигде. Ты как бы в корабле, но с другой стороны, видишь ли, это корабль только тогда, когда он находится в нашем пространстве. И тогда мы будем у него внутри.

– А сейчас?

– Сейчас мы в гиперпространстве, хотя нет – в гиперпространстве наш корабль. Мы сейчас, как ни абсурдно это звучит, снаружи, а космос у него внутри, хоть представить это и невозможно. И объяснить тебе, незнакомой с физикой нуль-пространства, или гиперпространства, это тоже практически невозможно. Я мог бы тебе сказать, что мы в корабле, который летит прочь от Земли, но это будет в каком-то смысле ложь, хоть и не совсем, а я не хотел бы начинать со лжи. Вот, я запутался и запутал тебя.

– Бред какой-то. – Пробормотала Анна.

– Согласен. Бред. Но при этом – чистая правда.

– Ты инопланетянин?

– Да. – Охотно ответил он. – Самый настоящий.

– И внутри ты зелёный? – Анна начала злиться. Да что её, за идиотку считают здесь, что ли?!

– Вижу, я тебя не убедил. – Задумчиво произнёс «Скала». Осторожно снял у неё с мочки уха что-то маленькое, повернулся к кому-то и кивнул. И Анна снова увидела ЭТО.

На этот раз она не завизжала – худо-бедно, но собеседнику удалось её подготовить. Существо было живым, в этом невозможно было усомниться. И главным образом, убеждал в этом запах: пахло от него не сильно, но противно до тошноты. Выглядел он – или она, или оно, – так же мерзко, как и пах; его антропоморфность делала его только противнее. Кожа его там, где её не скрывал серый балахон, казалась сухой и мёртвой, старой-старой, цвета светлой умбры. Волос не было. Но страшно было не это всё, страшны были его глаза. Окружённые старыми, морщинистыми веками, они были мутными, тусклыми, без зрачков, и казались древними, больными и безжалостными. Анна непроизвольно вжалась в свою лежанку под этим взглядом, ясно-ясно ощутив, что всё правда. И те вещи, которые она видела, были специально предназначены именно для этих четырёхпалых рук – не человеческих.

«Скала» открыл рот, но вместо нормальной русской речи оттуда полилось какое-то протяжное завывание и прерывистые вздохи. Существо качнуло головой, внимательно разглядывая Анну, и ответило короткой фразой из таких же звуков.

– Я верю. – Слабо произнесла Анна. – Вы меня… убедили.

Сначала ей стало страшно. Она вспомнила различные жутики о том, как инопланетяне похищают людей и проводят над ними опыты и эксперименты. Почему-то она ни разу не усомнилась в том, что всё происходит наяву и именно с нею; у неё не было подозрения, что она сошла с ума или бредит. Зато других подозрений у неё было навалом, и одно хуже другого. Какое-то доверие ей внушал только «Скала», который предложил называть его Заком.

Поверив сразу, она верила уже всему. Немного странно было, что понимать инопланетян ей помогала маленькая клипса из белого металла, но Анна приняла это уже совершенно спокойно. Чего она не понимала, то старалась просто принять, не раздумывая много, чтобы не сойти с ума окончательно. В конце концов, она никогда не понимала по-настоящему, как работает компьютер, телевизор или сотовый телефон, но жила же с этим. Когда крутые программисты начала восьмидесятых ковырялись со своими огромными ЭВМ, как они отнеслись бы к ноутбуку, увидев его? Так и клипса – переводчик, возможно, простейшая вещичка из быта инопланетных людей?

Кстати, о людях. Анна не видела никого, кроме неприятных гуманоидов и Зака; никто больше к ней не приходил. Когда она спросила у Зака, как долго она будет здесь находиться, неужели до конца полёта, он ответил:

– Это для того, чтобы вылечить тебя и кое-что изменить в тебе на молекулярном уровне. Ты ведь покинула свой мир впервые. Это не проходит бесследно; каждая солнечная система – образование целостное, идеально уравновешенное, каждый, даже самый маленький элемент которого влияет на все остальные и одновременно подвержен влиянию всех остальных. Ты тоже её элемент, хоть и крохотный, ты вся пронизана энергией своей звезды, своей планеты, планет и спутников своей системы. Теперь эти связи разорваны.… Это тебе не повредит, но в первое время даётся очень тяжело.

– Я заметила. – То, что это никакие не опыты, Анну подбодрило и немного успокоило.

– Скоро, – обнадёжил он её, – тебе станет совсем легко, мы позаботимся об этом.

«Интересно, за какие заслуги?» – Хотела спросить Анна, но побоялась ответа. Спросила вместо этого:

– И тогда я смогу покинуть эту камеру?

– Конечно. Здесь есть каюты, не очень просторные, но довольно уютные.

– Ты человек?

– Я бардианин, если это что-то тебе говорит.

– Не говорит. Что это значит?

– Извини, я не должен был так говорить. Бард – это человеческая планета, и там, конечно же, живут люди, очень похожие на тех, какие живут на Земле. Многие в человеческих мирах считают, что все человеческие расы произошли от одной расы, легендарных Ур. Может, и так, тогда мы вовсе родня.

– Мы летим на Бард? – Спросила Анна, переварив услышанное. Зак её не торопил, но от такого его заботливого внимания Анне почему-то становилось страшно. Это зачем же она им понадобилась, если с нею так здесь цацкаются?.. Она давно уже поняла, что просто так, из одной доброты, ничего на этом свете не делается, особенно, когда речь идёт о таком экстремальном вмешательстве в жизнь мало, чем примечательной женщины.