Пёстрые перья
Шрифт:
Вскоре начались приготовления к свадьбе. Моего участия почти не требовалось. Я бродила по дому, пытаясь что-то делать, но всё валилось у меня из рук. Из дома меня не выпускали.
Как-то вечером, когда я сидела у огня, перечитывая подаренную учителем книгу, меня нашла Доротея. Мы теперь редко виделись – Доротея всё время была чем-то занята.
– Эвелина, ты хочешь попасть в Брокенбург? – спросила она.
– Это недалеко, – задумчиво ответила я.– А зачем?
– Разве ты не знаешь? Через несколько дней там будет праздник, день основания
Я призналась, что ничего об этом не слышала.
– Тебе ничего не говорят, чтобы ты никуда не просилась. Я хочу поехать туда, и попробовать устроится служанкой к какой-нибудь знатной особе. Там их будет видимо-невидимо.
– Разве тебе здесь плохо? – спросила я.
– Подумай, что мне здесь светит? Крутиться между конюшней и кухней? А так я смогу попасть в столицу. Подцепить там замечательного парня – при хорошей должности, при деньгах, а, может, ещё и красавчика.
Поразмыслив, я согласилась с её доводами.
– А разве ты сама не хотела бы найти кого-нибудь получше своего торговца лошадьми? – спросила Доротея лукаво. – Неужели на нём свет клином сошёлся?
– Если я убегу из дома, я стану бесприданницей, – ответила я.
– А так ты проживёшь всю жизнь госпожой торговкой!
– И что ты предлагаешь?
– Послезавтра из соседней деревни уезжает обоз в Брокенбург. Они выезжают очень рано, пока не рассветёт. Мы можем выехать затемно, потихоньку подобраться к обозу, и пристроиться им в хвост. Если нас заметят, скажем, что мы служанки из замка, едем поглядеть на праздник.
– Служанки?
– Я найду тебе платье попроще. А хорошую одежду можешь взять с собой.
Позже мне стало очевидно, как глупа была наша затея. Но тогда логика Доротеи сразила меня наповал.
Вечером, уйдя в свою комнату, я легла, сделав вид, что уснула. Когда луна достигла определённой башенки на стене, я поднялась, взяла заранее приготовленный узелок с вещами, и прокралась вниз.
На кухне меня ждала Доротея. Она протянула мне свёрток со старым тряпьём, и я переоделась. Мы вышли во двор, подошли к небольшой крепкой двери в стене. Доротея вытащила из-под юбки ключ, и открыла замок.
Мы вышли. За дверью нас ждали две лошади, и мальчишка, помощник конюха. Он передал нам поводья.
Когда мы немного отъехали, я спросила:
– Как ты его уговорила?
– Попробовал бы он отказаться, – ответила она. – Я бы рассказала, что это он испугал ту лошадь, которая тебя сбросила.
– Но это неправда.
– Поверили бы мне. К тому же он в меня влюблён.
Она самодовольно ухмыльнулась.
Дорога до деревушки была мне знакома – когда-то мы учились ездить верхом под руководством отца, и частенько сворачивали сюда. Первая часть плана удалась: мы благополучно добрались до деревни. Дождались отбытия обоза и пристроились ему вслед.
Держаться следом за медленно тянущимся обозом было нетрудно. Всходило солнце, разогретая пыль стала подниматься, взбиваемая лошадиными копытами и колёсами гружёных товаром телег.
Пыль оседала на наших лицах, забивалась в горло. Мы достали свои фляги с водой и на ходу промочили горло. Потом солнце поднялось выше, и принялось припекать. Нас разморило, и мы уже с трудом держались в седле.
Так мы тащились почти весь день. Наконец наши провожатые расположились на привал. Мы свернули с дороги и тоже устроились на траве, расстелив одеяло. Я чувствовала себя ужасно усталой. Болела спина, и хотелось спать.
– Доротея, нам нельзя спать, а то могут уйти без нас. – Я толкнула подругу в бок.
– Ничего, они ещё долго будут стоять, – буркнула она и повернулась ко мне спиной.
Я открыла глаза. Было темно. Над головой шумели ветки деревьев, раскачиваемые ветром. Я подскочила, как ужаленная.
– Доротея!
Мы принялись лихорадочно собирать вещи.
Выехали на дорогу. Никаких следов обоза. Мы ехали, обмениваясь горькими упрёками. Было темно, только по границе ещё более тёмного леса было понятно, куда мы двигаемся. Внезапно моя лошадь задрала морду, раздувая ноздри, и издала тонкое, пронзительное ржание.
– Это волки! – взвизгнула Доротея.
– Здесь нет волков! – Возразила я, хотя душа у меня ушла в пятки.
Дорогу впереди загородил тёмный силуэт. Моя лошадь, фыркая, отпрянула назад. И тут же чья-то рука потащила меня с седла. Я услышала истошный визг Доротеи.
Вынув ноги из стремян, я безвольным мешком повалилась с лошади. Державшая меня рука, не ожидавшая такого поворота, ослабила хватку. Упав на землю, я перекатилась под ноги кобылы, и старая ткань платья разорвалась – о, благословенная скупость Доротеи!
Проскочив под брюхом лошади, я подобрала юбки и кинулась в сторону леса.
Никогда мне не приходилось бегать так быстро. Ветки хлестали по лицу, рвали одежду, краем слуха ощущался невнятный шум на удаляющейся дороге, и тяжёлый топот бегущего сзади человека. Я чувствовала, что меня нагоняют. В груди начало жечь. В отчаянии я попробовала прибавить скорость, но вскоре ноги ослабли, я запнулась, и с размаху полетела на землю.
Оглушённая падением, я не сразу опомнилась. Ногу мою что-то прочно удерживало. Наконец мои ощущения подсказали, что я лежу пластом на отвесном склоне оврага, с корнем, зацепившемся за щиколотку.
Я долго слышала хруст веток под ногами моего преследователя. Он обследовал ближайшие заросли, беспрестанно ругаясь. Слышно было, как он шарит буквально рядом со мной, как у него соскользнула нога, и он едва не поехал вниз. Он потыкал палкой в склон оврага, очень замысловато высказался, таких слов я не слышала ещё никогда, громко сплюнул в овраг. Потом раздались удаляющиеся шаги.
Долго ещё я провисела так, не двигаясь и не издавая ни звука. Наконец, упираясь руками, попыталась выбраться. Старалась извернуться, и ухватить росшие на краю кусты. Внезапно нога высвободилась, и, потеряв опору, я покатилась вниз.