Пёстрые перья
Шрифт:
Вместе с землянкой ко мне перешёл и статус новой подружки Чеглока. Всё это объяснил мне его правая рука и друг – так он назвался. Он зашёл ко мне ближе к вечеру. Постучал о косяк, откинул занавеску, прикрывавшую вход, и протиснулся внутрь. Для этого ему пришлось сильно пригнуться. Вежливо поздоровался и уселся на единственный табурет.
Это был второй из давешних посетителей кабачка, красивый, смуглый брюнет. Усевшись, он внимательно оглядел моё новое жильё, словно ожидал увидеть что-то необычное. Потом перевёл взгляд на меня. Посверлил глазами, и сложил губы в любезную улыбку.
–
У него был негромкий, мурлыкающий голос.
– Спасибо за заботу, – ответил я, усевшись на лежанку. Сесть больше было не на что.
– Если тебе что-то понадобится, только скажи.
– Могу я узнать, что стало с предыдущей хозяйкой всего этого?
Он погладил кудрявую бородку и сощурился:
– Стоит ли об этом беспокоится?
– А всё-таки?
– Дорогая, тебе следует кое-что уяснить для себя. Здесь тебе не пансион госпожи Ивонны. – Он усмехнулся. – Наш предводитель иногда меняет подружек. Бывает – надоела, например. Ты ему понравилась, пользуйся этим, пока есть возможность.
– Пока есть?
– Да ты не пугайся. Главное, не показывать характер – наш предводитель этого не любит. Сумеешь подольститься – заживёшь как королева.
– А если не сумею?
– Я, как только тебя увидел, сразу понял, что ты девица разумная. И будешь прислушиваться к хорошим советам. А если нет – что ж, не поздно всё исправить. Тебе ведь интересно, что сталось с твоим престарелым дружком?
Он опять улыбнулся, словно вспомнил что-то смешное.
– Этот почтенный господин держал в своём загородном доме много самых разных вещей. В одной из комнат мы нашли настоящую мастерскую алхимика. Всякие хитрые устройства, переносные тигли, склянки с препаратами. Парочка заспиртованных уродцев в банках. Что-то не так? – спросил он, глядя на меня. – Да, странный был покойничек. Баловался, баловался, и вот результат – устроил пожар в мастерской. Какая жалость, погиб в огне. Со слугой вместе.
– Погиб? – повторил я.
– Вот именно. Кажется, с ним ещё девица должна была быть. Да не нашли пока. Ну что ж, – сказал он, поднимаясь, – не буду тебя утомлять. Если что, запомни – меня зовут Молль.
Глава 20
Утром я встал рано. В землянке было темно и душно. С трудом выбравшись наружу, я глотнул свежего воздуха, оглядываясь по сторонам. Ещё не рассвело, и утренние птицы не начинали петь. Стояла тишина. Я неуверенно сделал несколько шагов, вертя головой. Лес казался непроницаемой стеной. На сером небе зубчатой линией рисовались резные верхушки елей.
Чья-то рука легла мне на плечо, и я вздрогнул. Это был белобрысый, веснушчатый парень, на вид чуть старше меня. Он улыбался. Я мог бы поклясться, что только что его здесь не было.
– Что-то ищешь? – спросил он приветливо.
Я откашлялся.
– Мне бы.… Где тут у вас?
Он улыбнулся ещё шире. Негромко посвистал углом рта. Появился мужчина постарше – круглые сонные глазки, редкие волосы неопределённого цвета прилипли ко лбу. Он проводил меня вглубь леса, указав укромное место. Если бы мне не показали, я нипочём бы сам ничего не нашёл. Возвращаясь, я спросил, где взять воды.
Недалеко протекал ручеёк. Разливаясь на ложе из порыжевших, угловатых камней в маленькое, игрушечное озерцо, ручеёк зеркальной гладью переливался через плоский, широкий каменный порог. Тихонько журча в голышах, густо выложивших песчаное русло, бежал дальше и пропадал в густой траве.
В озерцо с одной стороны вдавался мысок из пары больших, и нескольких поменьше, шершавых камней. На них можно было взобраться, и, свесившись, зачерпнуть воды. Сюда не вела ни одна тропка, и я понял потом, почему. К отхожему месту и за водой полагалось каждый раз идти другой дорогой. Иногда делая хороший крюк.
На территории лагеря царила идеальная чистота. Если зажигался костёр, его складывали совершенно особенным образом. Так, чтобы не было ни дыма, ни искр. Только горячий воздух дрожал, да тянулся еле уловимый белесый дымок.
Скоро выяснилось, что статус подружки главаря и хорош, и плох одновременно. Мне оказывали всяческое уважение. У меня было имущество и дом, не хуже, чем у других. Я никому ничего не был должен.
Преимущества моего положения особенно стали видны, когда на другой день я повстречал Милли. Она шла с кувшином в одной руке, и ворохом грязной одежды в другой. Шла она медленно, и я хорошо рассмотрел её.
Милли была чуть повыше меня, и гораздо полнее. Густые чёрные волосы заколоты на затылке, отдельные пряди падали на спину и липли к мокрой от пота шее. Проходя мимо, она споткнулась, уронив свои тряпки. Поставила кувшин на землю, и утёрла ладонью потный лоб, на котором ещё багровела ссадина.
Я наклонился, поднял оброненную одежду и подал ей. Она, не делая попытки забрать вещи, смотрела на меня. У неё были тёмные, почти чёрные глаза слегка навыкате, округлые щёки, и ямочка на мягком подбородке.
– Тебе не нужно постирать что-нибудь? – спросила Милли.
– Нет, спасибо. Я сама.
– Не за что. Я просто так спросила, – она вдруг визгливо хихикнула, и я заметил у неё на шее, у отворота кофточки, свежий синяк. Я таких «синяков» в заведении мадам Ивонны достаточно насмотрелся.
– Где ты теперь живёшь? – спросил я.
– А тебе что за печаль?
– Если тебе негде…
– Когда-нибудь, – перебила она, – с тобой будет то же самое. Вот тогда и узнаешь.
Она вырвала у меня узел с одеждой, и ушла. Я смотрел ей вслед, и на душе было мерзко. Своей фигурой и повадками Милли напомнила мне Доротею.
Жители нашего маленького лагеря представляли самую разношёрстную компанию. Их было не так много, как мне показалось поначалу. Но каждый был неповторим. В первый же день ко мне подошёл невысокий, невзрачный мужичок. «Меня зовут Фикс», – сообщил он и умолк, глядя в сторону. Не дождавшись продолжения, я ответил: – « Тайса».
«Починить, наладить, принести?» – без выражения предложил он, переведя глаза на небо. Я тоже взглянул вверх. По выцветшему небу расползались серые с розовым брюхом закатные облака. Больше там ничего не было. Я вежливо поблагодарил, пока отказавшись. «Меня зовут Фикс» – повторил он, уходя.