Пьесы. 1889-1891
Шрифт:
Саша. Благодарю вас…
Лебедев (хохочет, Иванову). Отчего ты не прогонишь эту Иуду?
Боркин (Лебедеву). Павлу Кириллычу! (Иванову.) Патрону… (Поет.) Nicolas-voilà, го-ги-го! (Обходит всех.) Почтеннейшей Зинаиде Савишне… Божественной Марфе Егоровне… Древнейшей Авдотье Назаровне… Сиятельнейшему графу…
Шабельский (хохочет). Душа общества… Едва вошел, как атмосфера стала жиже.
Боркин. Уф, утомился… Кажется, со всеми здоровался. Ну, что новенького, господа? Нет ли чего-нибудь такого особенного, в нос шибающего? (Живо Зинаиде Савишне.) Ах, послушайте, мамаша… Еду сейчас к вам… (Гавриле.) Дай-ка мне, Гаврюша, чаю, только без кружовенного варенья! (Зинаиде Савишне.) Еду сейчас к вам, а на реке у вас мужики с лозняка кору дерут. Отчего вы лозняк на откуп не отдадите?
Лебедев (Иванову). Отчего ты не прогонишь эту Иуду?
Зинаида Савишна (испуганно). А ведь это правда, мне и на ум не приходило!..
Боркин (делает ручную гимнастику). Не могу без движений… Мамаша, что бы такое особенное выкинуть? Марфа Егоровна, я в ударе… Я экзальтирован! (Поет.) «Я вновь пред тобою…»
Зинаида Савишна. Устройте что-нибудь, а то все соскучились.
Боркин. Господа, что же вы это в самом деле носы повесили? Сидят, точно присяжные заседатели!.. Давайте изобразим что-нибудь. Что хотите? Фанты, веревочку, горелки, танцы, фейерверки?..
Барышни (хлопают в ладоши). Фейерверки, фейерверки! (Бегут в сад.)
Саша (Иванову). Что вы сегодня такой скучный?..
Иванов. Голова болит, Шурочка, да и скучно…
Саша. Пойдемте в гостиную.
Идут в правую дверь; уходят в сад все, кроме Зинаиды Савишны и Лебедева.
Зинаида Савишна. Вот это я понимаю – молодой человек: и минуты не побыл, а уж всех развеселил. (Притушивает большую лампу.) Пока они все в саду, нечего свечам даром гореть. (Тушит свечи.)
Лебедев (идя за нею). Зюзюшка, надо бы дать гостям закусить чего-нибудь…
Зинаида Савишна. Ишь свечей сколько… недаром люди судят, что мы богатые. (Тушит.)
Лебедев (идя за нею). Зюзюшка, ей-богу, дала бы чего-нибудь поесть людям… Люди молодые, небось, проголодались, бедные… Зюзюшка…
Зинаида Савишна. Граф не допил своего стакана. Даром только сахар пропал. (Идет в левую дверь.)
Лебедев. Тьфу!.. (Уходит в сад.)
Иванов и Саша.
Саша (входя с Ивановым из правой двери). Все ушли в сад.
Иванов. Такие-то дела, Шурочка. Прежде я много работал и много думал, но никогда не утомлялся; теперь же ничего не делаю и ни о чем не думаю, а устал телом
Саша. Николай Алексеевич, я понимаю вас. Ваше несчастие в том, что вы одиноки. Нужно, чтобы около вас был человек, которого бы вы любили и который вас понимал бы. Одна только любовь может обновить вас.
Иванов. Ну, вот еще, Шурочка! Недостает, чтоб я, старый, мокрый петух, затянул новый роман! Храни меня бог от такого несчастия! Нет, моя умница, не в романе дело. Говорю, как пред богом, я снесу все: и тоску, и психопатию, и разоренье, и потерю жены, и свою раннюю старость, и одиночество, но не снесу, не выдержу я своей насмешки над самим собою. Я умираю от стыда при мысли, что я, здоровый, сильный человек, обратился не то в Гамлета, не то в Манфреда, не то в лишние люди… сам черт не разберет! Есть жалкие люди, которым льстит, когда их называют Гамлетами или лишними, но для меня это – позор! Это возмущает мою гордость, стыд гнетет меня, и я страдаю…
Саша (шутя, сквозь слезы). Николай Алексеевич, бежимте в Америку.
Иванов. Мне до этого порога лень дойти, а вы в Америку… (Идут к выходу в сад.) В самом деле, Шура, вам здесь трудно живется! Как погляжу я на людей, которые вас окружают, мне становится страшно: за кого вы тут замуж пойдете? Одна только надежда, что какой-нибудь проезжий поручик или студент украдет вас и увезет…
Те же и Зинаида Савишна.
Зинаида Савишна выходит из левой двери с банкой варенья.
Иванов. Виноват, Шурочка, я догоню вас…
Саша уходит в сад.
Зинаида Савишна, я к вам с просьбой…
Зинаида Савишна. Что вам, Николай Алексеевич?
Иванов (мнется). Дело, видите ли, в том, что послезавтра срок моему векселю. Вы премного обязали бы меня, если бы дали отсрочку или позволили приписать проценты к капиталу. У меня теперь совсем нет денег…
Зинаида Савишна (испуганно). Николай Алексеевич, да как это можно? Что же это за порядок? Нет, и не выдумывайте вы, бога ради, не мучьте меня несчастную…
Иванов. Виноват, виноват… (Уходит в сад.)
Зинаида Савишна. Фуй, батюшки, как он меня встревожил!.. Я вся дрожу… вся дрожу… (Уходит в правую дверь.)
Косых.
Косых (входит из левой двери и идет через сцену). У меня на бубнах: туз, король, дама, коронка сам-восемь, туз пик и одна… одна маленькая червонка, а она, черт ее возьми совсем, не могла объявить маленького шлема! (Уходит в правую дверь.)