Пьесы. Статьи
Шрифт:
М о р г о в я к (степенный, около шестидесяти лет). Делегация от народа, стало быть, порядочных хозяев… Пришли мы поприветствовать паненку в ее доме, спросить о здоровье…
Г н а т (решительно). Поговорить о том, о сем…
Я ж и н а (немного моложе Морговяка, униженно). Вот-вот… разведать, как там на белом свете будет?
И о а н н а. Откуда вы узнали, что я здесь?
М о р г о в я к. От людей, паненка, от людей! Баба его, Сульмина, разболтала
Я ж и н а. Директора и так нет, поехал, говорят, в Познань, а утром завсегда приличней…
И о а н н а (насмешливо). В Познань!
Г н а т. А я так скажу: ночью надобно было, ночью разговор сподручнее вести… (Остановил на Сульме тяжелый взгляд.) Не всем про это знать надо.
И о а н н а. Хорошо еще, что вы не всю деревню привели.
Г н а т (мрачно). Э-э-э, что там вся деревня… Мы от своих, правильных мужиков…
М о р г о в я к. В деревне нынче не все одинаковы. Найдутся и коммунисты и такие, что за кооператив ратуют…
Я ж и н а. Верно, верно! Колхоз выдумали, до чего дошли!
М о р г о в я к. А ежели ладно да точно сказать, так мы к вам, паненка, затем, чтобы душой подкрепиться…
С у л ь м а. Не плел бы, Морговяк!
Г н а т (с усмешкой). О душе говорить — это дело ксендза. (Понизив голос.) А нам бы надо… Не знаю только, можно ли при нем? (Показывает на Сульму.)
И о а н н а (развеселившись). Что вам надо? Только говорите скорее, у меня нет времени.
Г н а т (поколебавшись, вполголоса). Посоветоваться, что да как делать, куда подаваться?
Я ж и н а (почти шепотом). Тоже на предмет войны… Когда ждать ее?
И о а н н а. Войну? Будет, милые мои, будет, и такая страшная — камня на камне в этих местах не останется!
Я ж и н а. Матерь божья!
М о р г о в я к. А с нами-то, паненка, что ж будет?
С у л ь м а (насмешливо). Так слыхали же: камня на камне в этих местах не останется…
Г н а т (испытующе смотрит на Иоанну). Э, паненка! Так с нами не след говорить! (Внезапно жестким голосом.) А может, вы и вовсе не паненка Вельгорская?
М о р г о в я к. Не срамись, Юзек! Будто бы не знаем паненки сызмальства? Ты, может, по молодости лет не помнишь. Простите вы его. Но то, что вы нам, паненка, поведали, — страх великий. Чтобы камня на камне не осталось?
Я ж и н а. Теперь уж человек как пень… совсем глухой стал.
М о р г о в я к. А мы-то думали, раз паненка в наших краях объявилась, да в своем доме, стало быть,
Я ж и н а. Справедливо, справедливо! Неспроста, думалось нам… (Уводит Морговяка в сторону, о чем-то советуются.)
С у л ь м а (раздосадованно). Вот видите, что моя глупая старуха натворила! Уж я с ней дома потолкую!
Г н а т. А вы, Сульма, помолчите! С вами тоже не разберешься. Холера знает, за кого вы теперь держитесь!
С у л ь м а (вспыхнув, с ненавистью). Только не за тебя, бандит!
Г н а т. Гляди-ка, что с мужиком стало! Зачем вы с ним знаетесь? Он же вас продаст за пять злотых! (Сульме.) Эх ты, оборванец!
И о а н н а (насмешливо). Тише, тише! Не забывайте, вы в моем доме!
Г н а т. Мы-то помним, нам-то не надо напоминать. А вот он, Иуда, давно забыл!
С у л ь м а (с кулаками кидается на Гната). Убирайся отсюда! Ты, мерзавец, убирайся!
Морговяк и Яжина быстро подходят к ним.
М о р г о в я к. Спокойно, Гнат, спокойно, — как же вы так, при паненке?
Г н а т. «Спокойно, спокойно»… Мы не за спокойствием сюда шли и не ручки целовать у паненки. Мы думали — услышим что нам надо…
С у л ь м а. С ними, паненка, нечего и говорить.
Г н а т. Пойдем, Морговяк, нечего нам тут делать. Холера знает, что здесь такое.
М о р г о в я к. Да, видать, не то, что мы думали.
Я ж и н а. Как же это? Только и услышали-то, что камня на камне не останется… Что ж, с этим и домой возвращаться? Так я же теперь дурнее прежнего стала! (Иоанне.) Может, лучше уж, паненка, чтобы войны той не было?
И о а н н а. Конечно, лучше! Можете мне поверить, я разбираюсь в камнях, особенно в таких, которым больше ста лет. И мне очень хотелось бы, чтобы они простояли еще дольше, чем до сих пор…
Я ж и н а. Эх, паненка, а у меня хата совсем новая. Мне и подавно хочется, чтобы простояла дольше, хоть внучат бы дождалась.
И о а н н а. Вот именно!
Г н а т (резко). Пойдем, Яжина, как бы нам совсем не сдуреть. (Тянет Яжину.)
Все трое направляются к выходу, но вдруг останавливаются. Слышится шум голосов, затем входят крестьяне, среди них С у л ь м и н а и н е с к о л ь к о ж е н щ и н. Впереди всех — Р у д н и ц к и й и Г а р у с. Крестьяне заполнили часть комнаты, террасу, молча озираются, оценивая ситуацию.
Г а р у с (мужик лет сорока, показывая на Морговяка и Яжину). Ну как? Правду я говорил? Вон они, панские прихвостни! И ясновельможная паненка здесь собственной персоной!