Пьесы

Нурен Ларс

РОГЕР (роняет монетку в одну крону, но умудряется зажать ее между колен). Ты видела? Я поймал ее! Инстинктивно! Видела? Я поймал, твою мать!

СОФИЯ. Что? (Небольшая пауза.) Чего?

МОД. Да, придется сделать над собой какое-то усилие… Не пойму, дождь идет или нет?.. Не слышишь?

РОГЕР (пытается повторить проделанное). Смотри, сейчас я тебе покажу.

Фокус

не удается, РОГЕР пробует еще несколько раз.

СОФИЯ. Да, вроде пошел.

МОД. Похоже на то. Стемнело-то как… Но ты хоть молодая. Ты не старая еще. Сколько тебе? Иногда кажется, что тебе не больше двенадцати.

СОФИЯ. Восемнадцать. Я старая.

МАРТИН время от времени смотрится в зеркало в холле, старается разглядеть, отразилась ли болезнь на его лице, иногда также осматривает свои запястья, ноги и, главным образом, кожу.

МОД. Боже мой, да у тебя же вся жизнь впереди.

СОФИЯ. Что?

МОД. Я говорю, что у тебя, черт возьми, вся жизнь впереди, куча всего интересного.

СОФИЯ. Да нет…

МОД. Ну что ты, ты поправишься.

СОФИЯ. Нет, жизнь кончилась, с самого начала кончилась, я никогда не жила. (Короткая пауза.) Я родилась мертвой.

МОД. Ты только подумай, сколько всего интересного в жизни, еда, секс, все что угодно… Посмотри на меня…

СОФИЯ (тихо). Не знаю, что омерзительней, еда или секс.

МОД. Ну посмотри на меня — со мной все кончено, у меня ничего не осталось… еда приятней секса, на нее по крайней мере можно рассчитывать… ну кроме Петера, конечно, но у него своя жизнь, и я не хочу, чтобы он видел меня, когда меня так зашкаливает… я же даже ходить толком не могу, я могла бы лечь в патанатомию и завещать свои органы тем, кто приносит больше пользы обществу, чем я. У тебя же все впереди. Ты пока еще чистый лист.

СОФИЯ. Нет. (Небольшая пауза, потом сотрясаясь всем телом.) Меня уже исписали.

МОД. Ну что ты там такое говоришь, ты такая красавица…

СОФИЯ. Меня уже исписали.

МОД. Все с тобой будет замечательно.

СОФИЯ. Это не сотрешь ни водой, ни огнем.

МОД. Нет, если ты хороша собой, все в жизни дается с полпинка.

СОФИЯ. Нет. Мне это не по силам.

МОД. Ну что ты… ну что тебе не по силам? Да если ты красива и молода, ничего больше и не надо.

СОФИЯ. Мне жить не по силам. Я не справляюсь. (Начинает плакать.) Я не справляюсь. Со мной что-то не так.

МОД. Да нет, ну что ты, у каждого есть свои… Да с такой фигурой ты могла

бы стать манекенщицей, да кем угодно, у тебя вон даже груди нету.

СОФИЯ. Я ничего не могу. Я не могу выходить на улицу. Не могу спускаться по лестнице. Не могу дотрагиваться до дверных ручек.

МОД. В смысле? Каких дверных ручек — таких, обычных, да? (Кивает на дверь.) Вроде этой?

СОФИЯ. Я не могу к ним прикасаться. (Плачет.) Я боюсь.

МОД. Боишься к ним прикасаться?

СОФИЯ. Я боюсь всего… Ножей, ложек, дверей, ящиков. Я хочу умереть. Я не хочу больше жить. Я грязная. От меня плохо пахнет. Я гнию. Я не могу быть там, где я есть. Я сказала ему, что хочу умереть, потому что я сгнила, но он говорит, что я должна жить. Я не хочу гнить. Я хочу, чтобы у него была дочь, которая сможет его радовать, чтобы он был счастлив. Я хочу, чтобы у него была дочь, а не болезнь, обычная дочь, чтобы он был счастлив. Я хочу, чтобы меня отравили газом, чтобы меня больше не было. Привязали меня и сделали смертельный укол, чтобы я уснула и больше не просыпалась.

МОД. В Швеции это запрещено… пока что.

СОФИЯ. Я хочу, чтобы он был счастлив, я хочу, чтобы все были счастливы… они будут счастливы, если меня больше не будет, потому что с моим мозгом что-то не так.

МОД. Да, да.

СОФИЯ (помолчав). Когда столько людей умирает в Руанде, почему я не могу умереть?

МОД. Н-да… скажешь тоже…

СОФИЯ. Я голодаю не для того, чтобы похудеть и стать красивой, а для того, чтобы умереть. Ну то есть…

МАРТИН возвращается из своей комнаты, у него в руках блокнот или ноутбук, за ним идет МОХАММЕД.

Просто так легче, что ли. (Небольшая пауза.) У меня месячных не было полтора года… Так что хоть что-то во мне умерло по крайней мере.

РОГЕР. Мартин и Мохаммед пошли трахаться!

МАРТИН. Заткнись.

РОГЕР. Они идут трахаться, идут трахаться, идут трахаться, идут на трахотерапию.

МОД (СОФИИ). Да, не знаю, что и сказать…

РОГЕР (прямо в лицо МОХАММЕДУ, который проходит мимо). Если я встану на четвереньки лицом к Мекке, ты захочешь меня трахнуть? Захочешь трахнуть меня в жопу? У меня классная жопа. А может, ты хочешь трахнуть мою сестру? Хочешь трахнуть мою сестру?

МОД. Но в общем… Петер рассказывал, рассказывал, что… его же все приглашали в гости, потому что им казалось, что так здорово позаботиться о молодом человеке из Скандинавии, показать ему, как они живут, ну и всякое такое, и он сказал, что почти в каждом доме, где он был, висела фотография Гитлера или Муссолини…