Пьесы
Шрифт:
Ш а х. И-а!.. И-а!.. (Мамеду, тихо.) Значит, есть там гурии, говоришь? Ничего, да? (Всем, громко.) Хорошо, шута я не беру, пусть остается.
Шах, визирь, начальник стражи и шах-заде забираются в середину кучи дров и веток саксаула, натирают себе лицо и руки «эликсиром». Люди из толпы заваливают их сверху ветками саксаула.
М а м е д. Ну, как, вы готовы, ваше величество? Натерлись? Можно начинать?
Г
Г о л о с ш а х - з а д е. И я!.. И я!.. И я!.. И мне!.. И мне!.. И мне!.. Значит, есть там хорошенькие девочки, Мамед?
Г о л о с н а ч а л ь н и к а с т р а ж и. Гав-гав-гав!.. Давай, Мамед, давай! Отправляй нас!.. Гав-гав-гав!..
Г о л о с в и з и р я. У-у-у-у!.. Не хочу-у-у-у!.. На тот свет не хочу-у-у-у! У-у-у-у!..
М а м е д. Эй, Ибрагим, ребята! Давайте! Поджигайте! По-е-ха-ли! По-е-ха-ли! Попутного ветра и огонька, скоты!
Ш у т. Привет райским красоткам!
Ибрагим и несколько парней из толпы поджигают со всех сторон кучу саксаула.
Гаснет свет.
Костер вспыхивает, словно огромная пороховая куча.
Через мгновение свет загорается. На земле видна маленькая горсть золы и пепла.
И б р а г и м. Чистая работа!
Площадь оглашается восторженными криками толпы.
Ш у т. Таков закон жизни: рано или поздно зло превращается в прах. Жаль лишь, что очень часто это удается увидеть только потомкам!
М а м е д (хаммалу). Давайте несите!
Хаммал и еще несколько человек уходят. Толпа расступается. Все ждут. Наступает тишина.
Х а м м а л и его п о м о щ н и к и вносят голубой валун, очертаниями похожий на тело человека. Осторожно кладут его в центре площади. Мамед накрывает валун покрывалом, достает из кармана флакон, бросает туда щепотку пепла из остатков костра, в котором сгорели шах и его придворные, взбалтывает флакон, окропляет этой смесью покрывало на валуне. Флакон ставит на землю. Осторожно поднимает покрывало.
Под покрывалом по-восточному, поджав под себя ноги, сидит Т а б и б К е м а л. Он улыбается.
Толпа приветствует своего лекаря и немного волшебника радостными возгласами. Затем опять воцаряется тишина.
Т а б и б К е м а л. Спасибо тебе, народ! (Мамеду.) Спасибо тебе, Мамед, сын народа!
С л е п о й н и щ и й. Счастливые!.. Всё видите!.. Счастливые!.. А я…
Т а б и б К е м а л (слепому). Ты тоже увидишь, кяризник! Подойди!
Слепой
К я р и з н и к (вне себя от счастья). Вижу-у!.. Люди, я ви-и-жу-у!.. Кончилась темная ночь!
М а м е д. Для всех она кончилась, люди!
Толпа рукоплещет. И снова наступает тишина.
Т а б и б К е м а л (простирает в стороны руки). Опять мы все вместе!
М а м е д. Не все! Не все! Я пока еще без Гюльбахар! Табиб Кемал, расколдуй ее! Ну, пожалуйста! Умоляю! Скорей!.. Без нее я — не я! Без нее — меня нет! Нет света! Нет воздуха! Жизни нет! Нет ничего! Ни-че-го-о-о!.. Без Гюльбахар нет ни-че-го-о-о! Расколдуй ее, Табиб Кемал!
Т а б и б К е м а л. Сам расколдуй, Мамед!
М а м е д. Но разве я волшебник, Табиб Кемал? Ведь это ты у нас немного…
Т а б и б К е м а л. Расколдуй!
М а м е д. Не волшебник, говорю!
Т а б и б К е м а л. Но ведь любишь, Мамед?!
М а м е д. Еще как!
Т а б и б К е м а л. Нет в жизни большего чуда и волшебства, чем любовь, Мамед! Не-ету, люди! Так расколдуй же, Мамед!
Г о л о с т о л п ы. Расколдуй, Мамед!
М а м е д (кричит). Гюль-ба-хар! Эй, Гюль-ба-хар! Люблю тебя!.. Люблю!..
Наступает мертвая тишина. Все ждут. Замерли.
Слышится стук каблучков.
Как ни в чем не бывало появляется Г ю л ь б а х а р. На ней обычное, будничное платье. Гюльбахар как Гюльбахар. Она улыбается — весело, озорно и немного смущенно. Подходит к Мамеду.
Г ю л ь б а х а р. Мамед, послушай, ну зачем так громко?! Все-таки я — восточная девушка. Мне неудобно, мне стыдно… (Тихо, почти шепотом.) Но я тоже люблю тебя, Мамедушка, джигит ты мой милый!.. И все-таки мне стыдно…
Мамед и Гюльбахар целуются долгим, затяжным поцелуем.
Т а б и б К е м а л (хлопает себя по бедру). Нет, вы полюбуйтесь на них! Это на востоке-то! В средние века! Эй, Гюльбахар! Гюльбахар!
Поцелуй молодых людей продолжается.
(С шутливой укоризной.) Да, стыдливая… Такая стыдливая, что, как говорят у нас в Туркмении, лицо подолом закрывает!.. Эй, поженитесь сначала! А потом уж… (В зрительный зал, с улыбкой и сожалением.) Все, конец сказке!