Пьесы
Шрифт:
К о в ш у т. Братья, даю вам голову на отсечение, Меред говорит искренне! Верьте ему! Ради нас он не пожалеет своей жизни. Он — брат не Мовляма, он — наш брат!
П е р в ы й ч а б а н. Не разбрасывайся своей головой, Ковшут, она у тебя одна. Мы и без того верим Мереду. Не так ли, ребята? Веди нас, Меред! Мы пойдем за тобой. А там — будь что будет!
М е р е д. Мы с Ковшутом должны побывать и у других колодцев, в других кошах, поговорить с другими чабанами. Затем мы соберемся все вместе и разработаем план конкретных действий. Будьте наготове, ребята!
А
М е р е д. А ты как думал, Ахмед-джан! Как говорится, кто сел в седло, должен взять в руки плеть.
З а н а в е с.
Вечерние сумерки в Каракумах. По авансцене проходят К о в ш у т и М е р е д.
К о в ш у т. Пока все идет хорошо, Меред. Чабаны поняли тебя, а главное — поверили. Ты — молодец, сумел убедить их.
М е р е д. Ладно, ладно, не очень-то расхваливай меня. Сглазишь.
К о в ш у т. Тебе удалось зажечь их сердца надеждой. Уверен, эти люди пойдут за тобой в огонь и в воду.
М е р е д. Да, думаю, на наших чабанов можно положиться. Боевые ребята!
К о в ш у т. Раз можно положиться, не пора ли начинать?
М е р е д. Не горячись, Ковшут. Для борьбы нужно оружие. С кулаками на врага не бросишься.
К о в ш у т. Для начала можно пойти и с кулаками. Уничтожим нескольких — вот тебе и оружие.
М е р е д. Так нельзя.
К о в ш у т. Почему?
М е р е д. Наивная ты душа, Ковшут. Борьба предстоит серьезная. Некогда и я рассуждал по-твоему. Жизнь переучивала. К революционной работе я приобщился в Питере. Как началось? Однажды мой близкий друг Сергей Сорокин взял меня на сходку молодежи. Говорили о свободе, равенстве, справедливости на земле. Честно говоря, многое я тогда не понял. Потом спрашивал у Сергея — он объяснял. Заставил меня прочесть несколько серьезных книг. Еще были сходки, еще были книги. Постепенно я втянулся в революционную деятельность. У меня появилась благородная цель в жизни: сделать всех людей на земле счастливыми, уничтожить социальное неравенство между людьми. Случилось так, что двух наших товарищей исключили из университета. Можно сказать, ни за что ни про что. В знак протеста мы организовали во дворе университета митинг.
К о в ш у т. Молодцы!
М е р е д. Университетское начальство вызвало жандармов. Митинг, конечно, разогнали. Организаторов митинга обвинили в тайной связи с большевистской организацией Питера. Многих выгнали из университета, многих отправили в ссылку, в том числе и меня. Там, в сибирской глуши, я познакомился с Иваном Трапезниковым, профессиональным революционером-ленинцем. Он был моим самым толковым учителем в жизни.
К о в ш у т. Так ты и в Сибири побывал, Меред? Холодно там, наверное?
М е р е д. Побывал, дружище, побывал. Когда свергли белого царя, нас освободили. Мы вернулись в Питер. Мне и Трапезникову дали
К о в ш у т. Специальное задание?! Ого! Да, я вижу, голова у тебя толково работает, брат! Молодец ты!
М е р е д. Но и мы с тобой, Ковшут, не избежали ошибки. Не следовало нам связываться с Мовлямом у Змеиного колодца. Только обозлили, насторожили его. Надо было действовать с головой.
К о в ш у т. Но ты видел?.. Я одолел его.
М е р е д. И все-таки в настоящий момент Мовлям сильнее нас. Не забывай этого.
К о в ш у т. Но мы проучили его, щелкнули по носу! Меня удержало еще то, что я уважаю тебя, Меред, а не то бы…
М е р е д. Прошу тебя впредь не поступать опрометчиво, Ковшут. Будешь делать только то, что я скажу. Договорились?
К о в ш у т. Обещаю, брат.
М е р е д. Пустить в ход кулак всякий может, для этого не требуется-большого ума. А теперь идем, Ковшут! До следующего колодца еще шагать и шагать!
Меред и Ковшут уходят.
Открывается занавес. Часть двора и комната в доме Конурджа-бая. Вечер. Горит керосиновая лампа.
На ковре сидят Г ю л я л е к и Д ж е р е н. Гюлялек показывает Джерен книгу.
Г ю л я л е к. Ох, Джерен-джан, видела бы ты, как запросто читает наш Меред эти книги!
Д ж е р е н. Неужели это так интересно — читать книги? Для чего они нужны людям, книги? Что в них, Гюлялек? Не представляю.
Г ю л я л е к (пожимает плечами). И я не знаю. Но Меред сказал мне: «Погоди, сестренка, придет время, я и тебя научу читать».
Д ж е р е н. Конечно, Гюлялек, научишься. Раз Меред сказал…
Г ю л я л е к. И ты научишься, Джерен. Раз другие читают, и мы, наверное, сможем.
Д ж е р е н. Тебя-то научит твой брат, а вот кто меня?
Распахивается дверь. Входит, пошатываясь, М о в л я м.
М о в л я м. Воды… Дай воды, сестра! Гюлялек. Что с тобой, Мовлям? Кто порвал твой халат? Где ты был?
М о в л я м. Не твоего ума дело! Воды — скорее!
Г ю л я л е к. Сейчас (Убегает.)
Джерен идет следом за ней.
М о в л я м. А ты куда? Подожди! (Пытается схватить Джерен за руку.)
Д ж е р е н. Не трогай меня! (Убегает.)
М о в л я м. Далеко не убежишь, глупышка!
Входит К о н у р д ж а - б а й.
К о н у р д ж а - б а й. О аллах, аллах! Что это значит, Мовлям? Что произошло, сынок? Что за вид?