Петербург в 1903-1910 годах

Минцлов Сергей Рудольфович

1. О еже не помянута грехов и беззаконий наших и истребити от нас вся неистовыя крамолы супостатов, Господу помолимся.

2 О еже утвердити в земли нашей безмятежие, мир и благочестие, Господу помолимся.

Господа Бога тревожат — Он-де все выслушает, — а на собственный хвост оглянуться нужным не находят!

20 января.Из газет узнал, что вчера государем была принята какая-то подозрительная депутация рабочих… Не лучше ли бы было начать с этого, а главное не припутывать каких-то политических тенденций к действительным целям действительных рабочих??.. Фраза из речи его: «Я вас прощаю» — это верх изумительности! Людей расстреляли, избили за желание видеть царя и изложить лично ему свои нужды и их же милостиво прощают за это!!.

По слухам, Гапон находится в Швеции и уже прислал оттуда прокламации к рабочим. Город кишит прокламациями: есть, между прочим, «призывы к революции», подписанные Горным и Технологическим институтами.

21

января.Вчера провалился Египетский мост, но, к счастью, никто не убит и не утонул. Судьба, кажется, хотела отомстить за петербуржцев; вместе с мостом рухнула в Фонтанку часть эскадрона конных гренадер [140] , переезжавших реку, тоже достаточно-таки отличившихся в битве 9 января. Крушение моста наделало много шума; что такое был этот мост — говорит катастрофа, а как чинили его, расскажу я со слов подрядчика, три года тому назад умывшего руки и отошедшего на покой.

140

По сообщениям газет, в воде в результате обрушения моста оказались два взвода лейб-гвардии конного-гренадерского полка, а также несколько извозчиков и пешеходов, однако дело обошлось без человеческих жертв.

К. Булла. Катастрофа на Египетском мосту (1905)

Мост этот нужно было разобрать и поставить новый; вместо этого «на ремонт» его было ассигновано думой 575 р. Но и эта сумма значилась только на бумаге, подрядчику же выдали всего 175 р., заставив расписаться в полной сумме… правда, зато никакого ремонта с него никто не спрашивал. «И так в России все ведется!» воскликнешь вместе с Шекспиром.

Приехавший с театра войны профессор Академии генерального штаба Колюбакин [141] рассказывает, что настроение войск бодро действительно, а не по газетным версиям; в Куропаткина верят, но у последнего не хватает решимости. Это, впрочем, видно и из картин бывших уже боев. Интересны отзывы о Стесселе: «мерзавец и трус». В Китайскую войну его выручила храбрость Анисимова, командира 12 стр.<трелкового> сиб.<ирского> полка; в штабе знали, что это за гусь, и когда он остался на Квантуне главным начальником, Куропаткин, бывший еще тогда в подчинении у Алексеева, хотел отозвать его перед самой осадой Артура, но Алексеев отказал в этом: Стессель умел заискивать перед ним.

141

Б. М. Колюбакин (1853–1924) — генерал-лейтенант, военный историк, с 1897 г. профессор Академии Генерального штаба по кафедре военного искусства.

Генералы Фок, Смирнов, Кондратенко — все были в ссоре со Стесселем, Смирнов [142] даже не разговаривал с ним, и только Кондратенко, ведший всю оборону, был между ними связующим звеном.

Записываю этот рассказ, так как то же самое слышал от многих военных, близко стоящих к делам Востока.

Как мы ведем войну и чего стоим в настоящее время, показывает следующее: Владивосток — исконная крепость на Дальнем Востоке, хорошо укреплена с моря; с суши же возведены так называемые «временные» укрепления, т. е. способные противостоять лишь полевым орудиям. Такого сорта формы [143] «найдены достаточными», так как с суши мы «не предполагаем» возможной осаду…

142

К. Н. Смирнов (1854–1930) — генерал-лейтенант, комендант крепости Порт-Артур с марта 1904 г. Представил нелестный для других генералов доклад о сдаче Порт-Артура, оправдан по суду в 1908 г. В марте 1908 г. был ранен на дуэли с Фоком (см. прим, к с. 81), который счел себя оскорбленным показаниями Смирнова.

143

Формы — так в тексте; возможно, должно было стоять «форты».

Под Порт-Артуром мы «не предполагали» возможным употреблять для осады орудия свыше 6-д.<юймов>, японцы же привезли 11-д.<юймовые>, и все пошло к черту от этих «не предполагавшихся» снарядов.

Словом, за все эти оказавшиеся «непредположения» нам наколотят шею, и кто же — вчерашние «макаки», предлагавшие нам перед заключением договора с Англией союз, от которого мы отказались, как от чего-то с величием России несогласного, чуть ли не унизительного!

Японские войска торжествуют победу в Порт-Артуре. Японский эстамп (1905)

Особенно возмущают военных два факта: отсутствие в такое особенно страдное время главного работника и вдохновителя в их мире — именно начальника главного штаба. Очевидно, говорят, эта должность не нужна, раз во время войны в течение почти года не замещают ее. Действительно: с начала кампании, т. е. с уходом Сахарова [144] в министры, место начальника гл. штаба пустует. В штабе идет неурядица, так как кому охота впрягаться в лямку каторжника для того, чтобы по окончании войны предоставить это место другому? А между тем, что может быть важнее начальника главного штаба в военное время?

144

В. В. Сахаров (1848–1905) — генерал-адъютант, с 1898 г. начальник главного штаба, с 1904 г. военный министр. Был уволен в июне 1905 г. и осенью того же года застрелен эсеркой А. А. Биценко (1875–1938).

Затем, негодуют на замещение важнейшего в военном отношении из генерал-губернаторств — туркестанского, интендантским генералом Тевяшевым [145] , человеком не только глубоко ограниченным, но и буквально ничего не знающим, кроме цен на солдатские штаны. Все эти «веселенькие» явления, за которые потом приходится платиться целой стране, результаты протекций…

Министром внутренних дел назначен бывший московский губернатор Булыгин; Трепов, Булыгин — все это ставленники Сергея Александровича [146] , и хорошего ждать от них трудно.

145

Н. Н. Тевяшев (1842–1905) — генерал от кавалерии, до 1903 г. начальник Главного интендантского управления, с июня 1904 по конец ноября 1905 гг. туркестанский генерал-губернатор и командующий войсками Туркестанского военного округа.

146

А. Г. Булыгин (1851–1919) — статс-секретарь, в конце 1880-начале 1890-х гг. губернатор Калуги и Москвы, с 1902 г. помощник московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича, с января по октябрь 1905 г. министр внутренних дел. Великий князь Сергей Александрович (1857–1905) — сын Александра II, с 1891 г. московский военный генерал-губернатор, с 1896 г. также командующий войсками Московского военного округа, противник конституционных преобразований. Считался одним из главных виновников Ходынской катастрофы 1896 г. и ответственным за применение военной силы 9 января 1905 г. 4 февраля 1905 г. погиб в Кремле от бомбы боевика-эсера И. П. Каляева (1877–1905, казнен).

Великий князь Сергей Александрович

Как выясняется, депутация, ходившая к царю — простой «ход» перед западом, общественное мнение которого надо было чем-нибудь умаслить. Собрана она была по распоряжению полиции, явилась во дворец в виде толпы безмолвных баранов для выслушания заранее написанной речи, и только… Судя по газетам, пародия эта за границей, кажется, имела успех. Впрочем, разве можно в наше время узнать правду из газет??..

22 января.Министр юстиции, Муравьев [147] , совершил новый ловкий ход: получил назначение в итальянские послы…

В достопамятное собрание министров, обсуждавших с государем вопрос о конституции, Муравьев отличился наиболее консервативной речью; вместе с бессмертным кащеем Победоносцевым они доказали, что государь (это «самодержавный»-то монарх!) не имеет права ограничивать власть свою.

У революционных партий Муравьев давно занесен на черную доску; после же татарской речи его с ним решено было управиться, как с Плеве, и Муравьев был извещен, что имя его стоит первым в списке осужденных на смерть. Любитель самодержавия, как умный человек, почуял, что в воздухе действительно начинает пахнуть бомбами, и увильнул в послы, не теряя значения и положения, добытых им в жизни подобными же ловкими изворотами.

147

Я. В. Муравьев (1850–1908) — юрист, прокурор, с января 1894 по 1905 г.г. министр юстиции и генерал-прокурор; на должности посла в Риме оставался до самой смерти в 1908 г.

Так судят о происшедшем в обществе, и вот слова, которыми неизменно сопровождаются разговоры о нем: «ловкая каналья». Этот эпитет Муравьев имел полное право включить в герб свой!

Сегодня уже в правительственном сообщении число убитых 9 января (перечислены по фамилиям) возросло до 130. Эта цифра тоже неверна, так как в нее включено еще только одиннадцать неопознанных трупов, между тем в действительности неопознанными осталось немало, да иначе и быть не могло при спешке с похоронами и по многочисленности мест, где были разбросаны мертвые.