Петербургский пленник
Шрифт:
– Я всюду буду ездить с тобой!
– Ох, Дженни.... Здесь дамам не принято сопровождать мужчин на поле боя или в другие опасные авантюры.
– Зачем тебе ездить на поле боя, Мэтью?! Ты очень мирный человек, я давно это поняла.... Нос того типа в Лондоне не в счет. К тому же тебя могут там убить! Не хочу, не позволю!
– С этим ничего не поделаешь, Дженни. Мир мужских отношений - суровый мир. Женщинам в него хода нет. Ждать, радоваться при встречах или горевать при расставаниях - вот современный женский удел. Ну и, конечно, растить детей - подлинную радость женского сердца....
–
– Это правильно, Дженни. Ты сама еще ребенок. Тебе же нет двадцати лет?
– Восемнадцать будет в августе....
Глава девятая, в которой Дженни берет публику на абордаж
Музыканты уперлись. Как ни убеждал их Дмитрий в большой выгодности совместных выступлений, как ни предлагал прослушать одну лишь песню в исполнении Дженни (которая переминалась в отдалении, но все же на виду местных лабухов) - ответом ему было категорическое "нет". Тогда он плюнул мысленно в сторону квази-негров и пошел убеждать хозяина ресторана, мистера Мюллера. Немец посмотрел на Дженни, буркнул что-то одобрительное, но уговаривать музыкантов не стал. И лишь когда Лазарев показал ему золотой пятирублевик ("Не Вы нам, а мы Вам, герр Мюллер, денежку за выступление дадим! Но если посетителям оно понравится, то мы споем еще одну песню!"), он подозвал старшего музыканта и, видимо, перегнул его через колено: тот махнул рукой и пошел к фоно. Ну, а Лазарев и Дженни пошли переодеваться в маленький закуток при баре.
Наконец они вышли к эстраде (Митя в маске, с гитарой, Дженни в укороченном платьишке с нашитыми живописными лохмотьями и с вдохновенно взбитыми волосами) и, дождавшись конца очередного бурлеска, заскочили на нее. Митя заиграл без объявления номера, а дерзкая дебютантка, поставив ногу в туфельке на стул, сказала "Я - Дженни" и, медленно шаря глазами по рядам зрителей, запела заговорщицким тоном свои "Мани". Окончание номера ожидаемо отметили ревом, топаньем, свистом и криками "Дженни!". Митя мельком посмотрел на Мюллера и тот поднял кверху большой палец. Тогда Митя вышел к краю эстрады и сказал:
– Мы приветствуем славных жителей города Ричмонда, пришедших сегодня в этот ресторан. Вам повезло: именно сегодня здесь дебютирует будущая звезда кафе-шантанов Конфедерации южных штатов Америки Джейн Голдштайн! И сейчас она споет псалом из жизни несчастных вавилонских пленников, описанных в Библии. Итак, "На реках вавилонских"! И загремел гитарными аккордами, а Дженни запела знаменитый зонг группы "Бони М":
– By the rivers of Babylon, where we sat down (На реках вавилонских, где стал наш дом) There we were, when he remembered Zion. (Мы были там, вспоминая Сион)
– By the rivers of Babylon, where we sat down (На реках вавилонских, где стал наш дом)
And there he wept, when he remembered Zion. (Мы плачем там, вспоминая Сион)
THEN THE WICKED Carried us away captivity (ТОГДА НЕЧЕСТИВЫЕ угнали нас в плен)
required from us a song. (Требуя, чтоб мы пели)
Now how shall we sing (Но разве можно петь)
the Lord"s song in a strange land? (Песнь Бога в чужой стране?)
– Let the words of our mouth (Пусть
and the meditation of our heart (И медитации из нашего сердца)
be acceptable in thy sight be tonight (Примут очи твои сегодня)
Let the words of our mouth, (Пусть слова из наших уст)
and the meditation of our heart, (И медитации из нашего сердца)
be acceptable in thy sight be tonight. (Примут очи твои сегодня)
By the rivers of Babylon, where he sat down (На реках вавилонских, где стал наш дом)
And there he wept, when he remembered Zion (Мы плачем там, вспоминая Сион)
By the rivers of Babylon, you take the Babylon(На реках вавилонских. берешь Вавилон)
where he sat down (Там стал наш дом),
you hear the people sing a song (Вы слышите народ поет песню?)
And there he wept, sing a song with love (И плачет, выпевая с любовью,)
when he remembered Zion. (Вспоминая Сион)
Iyeaheaheaheah! Иеахиеахиеах!
By the rivers of Babylon, you take the Babylon (На реках вавилонских, берешь Вавилон)
where he sat down you hear the people cry (Там стал наш дом,слышите крик народа)
And there he wept, they need the power (Мы были там, им нужна власть)
when he remembered Zion ohh, got the power (Вспоминая Сион, оох, они взяли власть)
By the rivers of Babylon, oh yeaheah (На реках вавилонских, ох иехиех)
where we sat down, yeaheah (Там стал наш дом, иехиех)
Yeaheah we wept... (Иехиех мы плакали....)
Последний повтор припева ресторанный народ пел уже вместе с Дженни и Митей.
Согласно договоренности Дмитрий хотел было увести Дженни с эстрады, но народ засвистел, затопал и стал требовать только ее песен. Ну, так их у нас заготовлено посреди Атлантического моря-окияна вполне достаточно.....
Глава десятая, в которой герой и Джуда Бенджамин находят друг друга
На пятый вечер аншлаговых выступлений шоу "Мэтью энд Дженни" в зале ресторана появился губернатор Летчер в компании с явным евреем: лет 50, упитанным, с насмешливо оттопыренной нижней губой. Мюллер выкатился колбаской им навстречу, тотчас организовал столик и стулья, а подскочивший официант стал выгружать с подноса напитки и закуски. Вип-персоны приняли суету вокруг них как должное и стали потягивать коктейли, приглядываясь к музыкантам на эстраде. Через пару песен Митя объявил антракт, и випы ожидаемо подошли к нему:
– Хэлло, мистер Мэтью, - сказал, улыбаясь, Летчер.
– Поздравляю Вас и мисс Дженни с успешным дебютом в моем городе. Я, если Вы не знаете, губернатор штата Вирджиния. Так вот мне показалось, что мы с Вами все же знакомы.... Не покажете ли свое лицо? Ага, так это Вы, мистер Лазарев? Неожиданная метаморфоза: из заморского посланника в шоумены.... Вероятно, у Вас кончились деньги? А где же ваш спутник, важный граф?
– Граф вернулся в Россию, а деньги обладают текучестью, поэтому я решил их поток закольцевать: днем я их в этом ресторане трачу, вечером здесь же зарабатываю.... Что то вроде перпетум мобиле. Похоже, мистер Бенджамин?