Петербургский сыск. 1874 – 1883
Шрифт:
Роковое наследство. 1878 год
13 августа, когда полуденное солнце скрывало свой облик за бегущими по небу перистыми облаками, в гостиницу «Европейская, что на Невском проспекте вошел молодой человек с нервным дергающимся лицом но так, как он шел уверенной походкой, на него никто не обратил внимания.
Вошедший поднялся на второй этаж. Подошел к массивной дубовой двери и дернул за витой шелковый шнур с золоченой кистью. В глубине трехкомнатного нумера раздался звон колокольца и дверь
– Добрый день! – произнёсла она приветливым голосом с нотами какой—то нежности.
Гость в знак приветствия приподнял край шляпы.
– Я хотел бы видеть господина Ильина.
– Как доложить?
– Э—э, – на лице человека промелькнула тень смущения, но мгновенно исчезла, словно и не затронула красивое лицо нежданным чувством.
Девушка улыбалась и смотрела карими глазами.
– Я сугубо по личному делу и хотелось поговорить тет—а—тет.
– Подождите в коридоре, – девушка пригласила войти гостя, – сию минуту доложу, – а сама прошла в сторону кабинета, где в это время писал письмо хозяин номера.
Вошедший открыл закрытую служанкой на замок входную дверь и сунул руку в боковой карман пиджака.
Через некоторое время вышел господин Ильин в синем бархатном халате, перевязанном поясом.
– А это ты! – на его лице появилась гримаса разочарования.– Что угодно?
– Я… Вы – подлец, – негромко прошипел гость и выхватил из кармана пистолет. Ильин отпрянул, но почувствовал спиною холодную стену. – Не бывать Вашим планам, не бывать.
В маленьком коридоре громко прозвучали шесть глухих выстрелов.
Господин Ильин схватился руками за грудь и опустился на пол, гость с пистолетом в руке побежал к выходу из гостиницы, где стояла коляска в ожидании седока.
– Гони, – он ударил по плечу извозчика и назвал адрес.
Дежурный чиновник выскочил на крыльцо и затем подбежал к коляске, на которой приехал Путилин.
– Иван Дмитрич, – подбежавший старался привести дыхание к спокойному состоянию, но ничего не получилось и он, тяжело дыша, произнёс, – в «Еропейской» постоялец убит. Просили Вас прибыть.
– Слышал, – сказал Путилин извозчику, поудобнее устроившись в кресле и добавил, – поехали.
Ехать пришлось недолго, с Офицерской свернули на Вознесенский проспект, с него на Мойку и по набережной до Невского, а там через Казанский мост Екатериниского канала.
Четырехэтажное здание с большими окнами и семью арками, караульными солдатами, выстроившимися вдоль центрального проспекта столицы, появилось по левую руку.
У входа прохаживался в ожидании приезда начальника сыскной полиции управляющий гостиницей, не знающий, куда девать ставшие бесполезными руки. Он заметил
– Что стряслось? – вместо приветствия произнёс Иван Дмитриевич.
– Это ужасно! Неизвестный поднялся в нумер на второй этаж и стрелял в проживающего там господина Ильина, – прошептал управляющий.
– Он убит?
– Нет, но врач говорит, что недолго ему мучится, опасные раны.
– Простите, но кто таков этот Ильин?
– О это весьма богатый человек из харьковской губернии, – также тихо продолжил он.
– Где потерпевший?
– Отнесен в спальню нумера, там же врач.
– Проводите меня.
Шли, молча, только на втором этаже Иван Дмитриевич спросил:
– Как долго потерпевший проживал у Вас?
– В этот приезд недели с две.
– Часто бывал в столице?
– О да! Дольно часто, чуть ли не каждый месяц. По этой причине господин Ильин абоноровал нумер за собою.
– Как долго?
– Третий год.
– Хорошо.
Дверь нумера была приоткрыта, за ней на полу следы крови.
Из спальни навстречу вышел врач с маленькой бородкой клинышком и в пенсне, за ним шел помощник с саквояжем в руках.
– Иван Дмитриевич, – произнёс он, – вот так и приходиться встречаться в трагических обстоятельствах.
– Ce la vie! (Такова жизнь!) – сказал Путилин. – Как самочувствие Вашего пациента?
– Все в руках Господа, – врач снял пенсне и потер пальцами переносицу, – шесть пуль попали в грудь. Убийца стрелял с двух аршин.
– Можно к нему пройти?
– Ваше право, но он лишился чувств и я не могу предположить, что будет способен разговаривать до своей кончины, но в кабинете служанка Зинаида Милкова.
– Она приезжала с хозяином?
– Нет, она постоянно проживала в гостинице.
– Благодарю.
Девушка сидела на краешке кожаного дивана, закрыв лицо платком. Она не слышала, как вошел в кабинет Путилин. Только вздрагивающие плечи, говорили о том, что она рыдала.
Иван Дмитриевич присел рядом, скрестил руки на рукояти трости и застыл в ожидании, когда девушка сможет успокоиться.
Через некоторое время служанка убрала от лица платок, осмотрела с удивлением кабинет, на Путилине задержала взгляд.
– Прошу извинить меня за беспокойство, Зинаида, – произнёс, не поворачивая головы, Иван Дмитриевич, – но я вынужден задать несколько вопросов.
– Я готова, господин…
– Путилин, начальник сыскной полиции, но можно Иван Дмитриевич.
– Я готова, господин Путилин, – потом поправилась, – Иван Дмитриевич.
– Кто приходил сегодня к Ильину?
– Вы говорите о том, кто совершил насилие?
– Да.
– Он не представился, но выглядел несколько нервным.
– Ты ранее его видела?