Петька из вдовьего дома
Шрифт:
Петьке очень хотелось поделиться одолевающими его мыслями с солдатом, который подарил ему книжку, но больше его он так и не встретил.
Частенько Петька с Санькой-маленьким и его дружком ходили в Окулов овраг, за Печерское кладбище, что в верстах трех от города. Когда-то здесь был старый лес, но от тех пор остались лишь огромные полусгнившие пни, на которых росли во множестве опенки. Сюда ходили за земляникой, за орехами, грибами.
Но больше всего Петька любил Окулов овраг за его необыкновенную красоту. И часто-часто у мальчика было желание не возвращаться отсюда вовсе во вдовий дом. Выкопать бы землянку и поселиться в ней. О дождливой осени, суровой и снежной
С Окуловым оврагом была связана история о жестоком генерале, которую Петька слышал десятки раз и которая тем не менее снова и снова приводила мальчика в восхищение.
… Старый генерал любил железную дисциплину и беспощадно порол солдат за каждую безделицу. Все перед ним трепетали, все его проклинали, но дать отпор не решались. И все-таки нашлось десятка полтора смельчаков, решивших отомстить за всех. Они подкараулили генерала в Окуловом овраге, куда тот частенько ездил по вечерам с какой-то дамой.
Разом стащили кучера с козел, из коляски выволокли перепуганных насмерть генерала и даму, заткнули им рты, связали руки и ноги. Потом живо выпрягли лошадей и пустили гулять в поле, а генерала раздели и, наломав осиновых розог, выпороли. Кончив дело, мстители бросились врассыпную. Генералу удалось как-то освободиться от пут. Запрягли снова лошадей, погнали во весь опор к казармам. Выстроили солдат — все на месте.
Генерал пытался было опознать солдат, но никого узнать он так и не смог. Напавшие были в масках. Начатое по делу следствие также ничего не дало. И высеченный солдатами генерал вскоре был куда-то переведен.
Историю о посрамлении жестокого генерала Петька слушал всегда с восторгом, жалея только о том, что солдаты выпустили его живым, а не запороли насмерть. Пусть этого генерала давно нет на свете, ненавидел его мальчишка всей душой, и эту же ненависть он чувствовал в тоне рассказчиков.
ГЛАВА XXI
Ходил Петька и на дальнее лесное стрельбище, где солдаты учились стрелять по черным силуэтам мишеней, напоминающим человеческие фигуры. И здесь он видел то же, что и на плацу в поле, — бессмысленную муштру, побои, ругань.
Обычно взвод залегал за бугорками земли. Перед ним, саженей за триста, у самых земляных валов поставлены мишени, выкопаны погреба, в которых прячутся сигнальщики. Каждый солдат стреляет в свою мишень по три раза, потом горнист играет отбой, сигнальщики забивают в пробитые мишени колышки, дают знать взмахами флажков, сколько пуль в мишени.
Зорко следит за сигналами фельдфебель и за неметкую стрельбу то одного, то другого солдата с силой бьет по щеке. После шести выстрелов взвод отходит в сторону, его место занимает другой. Но отдыха отстрелявшим солдатам нет, теперь они без патронов целятся в мишени и спускают курки. Унтер-офицер заставляет целиться долго и, если заметит, что штык у какого-нибудь солдата «клюет», бьет растяпу кулаком наотмашь.
По команде «Взвод, целься!» все солдаты поднимают винтовки и целятся, ожидая вторую команду «Взвод, пли!». Но фельдфебель нарочно отделяет ее от первой длиннейшей паузой. И горе тому солдату, у которого в это время штык дрогнет. Его непременно ждет зуботычина. После одного «выстрела» снова следует команда «Взвод, целься!». И так без конца.
Но Петька как-то дождался все-таки окончания занятий и тут узнал, что пули, перелетевшие за валы, можно собирать. Еще не успела рота скрыться из виду, а за валами уже появились
Принялся за дело и Петька. У него набралось уже штук восемь пуль, когда какой-то солдат отнял их у мальчишки. Петьку это нимало не обидело, озадачило только. Однако позже, когда он узнал у какого-то паренька, что медник на Телячьей улице [74] берет свинцовые пули по восемь копеек за фунт, Петька сообразил, что занятие это не такое уж бездельное.
На обратном пути домой у Петьки созрел план: он соберет столько пуль, чтобы на деньги, вырученные за них, можно было купить годовой комплект журнала «Вокруг света», переплетенный в толстую книгу. Петька видел такую у книготорговца на Балчуге [75] , но спросить о цене не решался. Уж наверняка такая громадная книга стоит больших денег. Дома Петька поделился своей мечтой с матерью, и купить журнал, который стоит один рубль, она ему пообещала, если он наберет столько пуль. Теперь Петька с увлечением принялся за новое дело. Он узнал точное время стрельб и стал ходить за валы к определенному часу, сожалея только о том, что стреляют не каждый день.
74
Телячья улица — Ныне улица Гоголя.
75
… у книготорговца на Балчуге… — На бывшем толкучем рынке в Почаинском овраге у Зеленского съезда.
Набрать побольше пуль можно было, если только в числе первых попасть за валы после окончания стрельб, а потом, чтобы не отняли, убежать с ними в лес. Однажды он сговорился с Ванькой Куряковым, мальчишкой из их дома, тоже сыном вдовы, и пробрался с ним до самой опушки Марьиной рощи [76] , вдоль которой была расставлена редкая цепь солдат, чтобы не допускать людей под обстрел. Такая же цепь была выставлена за Кузнечихинским лесом. Между ним и валами на полверсты тянулось поле. Вот туда и хотел Петька попасть первым.
76
Марьина роща — Теперь обширный район новостроек в южной части города.
Стреляли в мишени сразу у трех валов. Петька наблюдал за солдатами. Примерно через час ожидания стрелявшие солдаты с первого вала построились и пошли в лагерь. Стрельба продолжалась за вторым и третьим валами. Петька уже давно устал ждать. А что, если незаметно подползти к первому валу, набрать пуль и убежать с ними в лес, чтобы солдаты не успели отнять? Он сказал об этом Ваньке.
— Да вить застрелют! — опасливо протянул Ванька.
— Ничего не застрелют! Мы будем собирать только за первым валом, а стреляют во второй и третий, — уверенно отвечал на это Петька.
Ванька все еще не решался. Тогда Петька один выбрался к линии обстрела, быстро пополз к валам. Ванька полз следом.
Заградительная цепь солдат скрылась за опушкой, прятаться теперь приходилось только от стрелков, что значительно упрощало дело. Но ползти пришлось не менее двухсот сажен, и прошло немало времени, прежде чем приятели добрались до первого вала. Тут уже можно было встать на ноги.
— А вдруг стрелять начнут! — беспокоится все-таки Ванька.
— Ничего! Мы тогда в ров, прижмемся к самому валу. Пули сквозь вал не проходят, а которые рикошетят, так те падают дальше. Ну, теперь молись и ползи! — командует Петька.