Петля Сергея Нестерова
Шрифт:
Доложили заместителю начальника Управления, который после переговоров по «кремлевке» «обрадовал»: дали только одну бригаду наружки в составе шести сотрудников на двух машинах. Начальник своей рукой внес исправления в документ и поставил утверждающую подпись. План перекраивали на ходу.
За два часа до отправления автобуса к ташкентскому рейсу они приехали на Ленинградский проспект, расположились, распределили сектора наблюдения и роли при захвате Капсалова. Однако прошло два с половиной часа, а объект не появился. По условному знаку Позднякова все собрались в центре зала.
– Дальше ждать бесполезно. Давайте во Внуково, там только Сомов и стажер, вдвоем они ничего не сделают. Всех возьмешь? – спросил он, обращаясь к
– Возьмем. Плотненько будет, но ничего, не маленькие… Погнали, мужики!
«Жигули» – «копейки» с форсированным движком по Москве двигались в рваном ритме, рывками, то слева, то справа, обходя транспорт. Иногда до борта обгоняемой машины оставался сантиметр и того меньше, но водители не успевали даже испугаться – ненормальные «копейки» были уже далеко впереди. Дважды проскочили на «красный», а на «желтый» – вообще без счета. Несколько раз наперерез бросались гаишники, тогда водители включали проблесковые маячки, спрятанные под решеткой радиатора, и они сразу же понимающе «снимали» претензии. Уже на подъезде к Внуково, там, где тягучий длинный подъем, машины стали сходу обходить грузовик. Вышли на встречку, и Нестеров, сидевший во второй машине на переднем сидении, с ужасом увидел идущий под горку на скорости лоб в лоб панелевоз. Что сделал водитель, Сергей так и не понял: «копейка» будто подпрыгнула и как ракета рванула вперед, чудом пролетев между грузовиками. Когда остановились на стоянке у здания аэропорта, Нестеров отметил, что от пота у него промокла не только рубаха на спине, но и брюки на заднице. Однако рассусоливать было некогда. В первую очередь нашли своих, потом уже познакомились с опером из внуковского транспортного отдела, одетым в форму гражданской авиации. Выяснилось, что отправление рейса на Ташкент отложили на два часа по метеоусловиям, а что будет дальше с погодой – пока не понятно.
Народу во Внуково, как всегда, было много. Люди сидели и лежали на скамейках, газонах. Поздняков собрал оперработников на автостоянке перед залом прилета.
– Значится так, бойцы! Вот как сейчас стоите – разбиваетесь на пары, отсчет от Воробьева. Первая двойка – площадь перед залом вылета, вторая – стоянка такси и рейсовых автобусов. Третья кто? Нестеров, Лукашев – вы в скверик рядом с вокзалом. К каждой паре на прямой видимости – по сотруднику наружного наблюдения. Фотографии у всех есть? Задача одна: найти! Опять повторяю: найти! Как только засекли, один оповещает сотрудника наружного наблюдения, а второй ведет Капсалова и служит для всех ориентиром.
Михалыч повернулся к оперработнику из транспортного отдела.
– Ваша задача – проверить и убедиться, что это Капсалов. Лучше всего посмотреть документы: паспорт, билет…
– А как я это сделаю? – раздраженно перебил Позднякова транспортник. – Я, между прочим, не милиционер. С какой стати он должен мне документы показывать?
– Хрен тебя знает, как! Я еще за тебя думать должен? – У Михалыча был такой вид, будто он прямо сейчас, не отходя от кассы, двинет транспортника в челюсть. – Не понимаешь, так объясню для тугодумов. Если к психу ненормальному, сумасшедшему, у которого в сумке или чемодане бомба, подойдет милиционер и попросит предъявить документы, что сделает псих? Не догадываетесь, господин хороший? Рванет все к ядрене фене, и привет вашей тете! Ему терять нечего.
Поздняков перед лицом несговорчивого опера руками продемонстрировал, что произойдет.
– Дорогой вы наш, не переживайте! – Тон Михалыча изменился и стал жестким, официальным. – Не в силах выполнить поставленную задачу? Нет вопросов – давайте переоденемся… Вот у Воробьева подходящий размерчик, он вас и заменит.
– Еще чего! Я уж сам… придумаю что-нибудь, – забормотал опер-транспортник.
– Придумайте, дорогой, придумайте! – Поздняков через силу улыбнулся, а для тех, кто его знал, было понятно, что этого человека он из списка бойцов вычеркнул навсегда. – Итак, после того как убедились, что это Капсалов, подаете условный знак: платком вытираете пот со лба. Ясно? Платок есть? Есть, хорошо… Капсалова берем в кольцо. Первыми блокируют его руки сотрудники наружки, остальные забирают вещи, и так в кольце ведем его в первый корпус. Все понятно? Тогда, вперед, разошлись!
Нестеров с Лукашевым нашли в скверике скамейку с хорошим обзором, удобную для наблюдения, немного потеснили сидящих, устроились и с удовольствием закурили. Надо было хоть немного передохнуть от недавней гонки. К тому же денек выдался замечательный, даже не верилось, что конец сентября. На небе – ни облачка, солнце жарит вовсю, градусов тридцать, наверное.
Минут пять ловили кайф, стало жарковато.
– Борь, – позвал Сергей Лукашева, – видишь, справа палатку? Будь другом, сходи, водички принеси, пожалуйста. А я пока подежурю.
– Тебе лимонад, минералку?
– Минералку, если будет.
Нестеров вновь осмотрелся, никого похожего на Капсалова поблизости не было. Стал изучать пассажиров, сидящих и лежащих в сквере на скамейках и газонах: кто спал, кто ел, кто глазел по сторонам. Ничего особенного, обычная вокзальная картина.
«Интересно, куда Бориска запропастился? Его только за смертью посылать», – подумал Нестеров, посмотрев на часы, и внезапно услышал у своего уха голос Лукашева:
– Серега, сиди спокойно! Не дергайся! Я его нашел! Медленно поворачивайся влево. Видишь, по дорожке идет?
– Вижу, наружку предупредил?
– Конечно! Смотри, наши подтягиваются!
– Вижу, вижу… А где этот козел, летчик-самолетчик?
– Да вот он, миленький, шкандыбает.
Сергей, не спеша, оценил диспозицию: слева, на расстоянии метров десяти от них, шел человек азиатской наружности, худенький, с чемоданом в руке и дорожной сумкой средних размеров на ремне через плечо; с противоположной стороны, метров за тридцать, ему навстречу семенил транспортник. Вид у него, как показалось Нестерову, был несколько испуганный. Наверное, в этот момент он лихорадочно думал, как всё-таки исхитриться и проверить документы у предполагаемого Капсалова. В состоянии крайней задумчивости и видимой растерянности, не доходя до объекта проверки, он достал из бокового кармана брюк носовой платок и стал вытирать пот со лба и шеи.
«Что ж ты делаешь, сволочь? – едва не сказал вслух Нестеров. – Еще документы не посмотрел, а уже условный сигнал подаешь? Вот козлетон, ядрена рашпиль!»
В это время из динамиков пошло объявление, что по погодным условиям вылет самолетов, следующих рейсами в такие-то города, в том числе Бухару и Ташкент, задерживается. Услышав объявление, Капсалов остановился, поставил на землю чемодан, полез в карман пиджака, достал билет и стал его изучать. Потом поднял голову и, увидев «представителя Аэрофлота», идущего навстречу, бросился к нему, возбужденно жестикулируя и что-то спрашивая. Оперативник внешне снисходительно, как бы делая одолжение, посмотрел билет, потом попросил показать паспорт и, наконец, подал настоящий долгожданный условный сигнал. Капсалов мгновенно был блокирован сотрудниками наружного наблюдения, которые схватили его за руки; тут же оперативники сжали их двойным кольцом, максимально снижая возможность поражения людей в случае взрыва. Таким ядром вся группа прошла на второй этаж административного корпуса.
В выделенной для этого случая комнате на отшибе здания аэровокзала уже ждал специалист по взрывным устройствам, мужик в возрасте где-то за пятьдесят. Поздняков, видимо, раньше с ним сталкивался, поскольку называл по-свойски Петровичем.
С Капсаловым зашли человек шесть, в том числе Нестеров с Лукашевым. Быстро провели личный досмотр. Задержанный стоял бледный, как полотно, вопросов не задавал. Создавалось впечатление, что он находится в шоковом состоянии: глаза горят, руки и губы дрожат, что-то безостановочно бормочет.