Петр Великий, голландский. Самозванец на троне
Шрифт:
Меньшиков не поверил в такие слова. Ну, мало ли кто и сто говорит… Одно дело говорить, а другое- дело делать.
***
– Ну что, Кристиан, кажется всё уладилось? – тихо проговорил пожилой важный господин, сидевший в высоком резном кресле.
Ван Рюйт был важным господином, не последним среди владельцев Вест- Индской компании. Немалые капиталы стали основой могущества его семьи. И, он должен был заботится о процветании компании и о перспективах. Торговые операции в России сулили громадные барыши, и терять их было нельзя. И, то что он и его люди обеспечили для России нового царя, было не авантюрой, а необходимостью. Что могла
– Кристиан, так что у нас в Саардаме?
Мужчина сидел в кресле напротив, и свою очередь приложился к чашке с кофе. Этот человек крайне широких взглядов любил вовсе не джин или водку, а этот бодрящий напиток. Сегодня он выглядел, как обычный торговец из Амстердама. Тёмно-серый кафтан, скромный воротник, никаких там кружевов, уж тем более, брабантских. Кристиан умел становится незаметным.
– Питер обучается. Вполне способен. Мы выбрали правильного человека, господин Ван Рюйт. Кажется, всё сделано.
– Вот ваши деньги, господа, – и на стол плюхнулся толстый кошель, глухо звякнувший. металлом, – но теперь важно не испортить это дело… Подумайте… Ведь царя должны узнавать и здесь , в Голландии. Кто-то бывал в России, Москве.
– Очень разумно, господин Ван Рюйт. Мы найдём людей, и сможем распостранить слухи, что царь Пётр в Саардаме, и работает на верфи. Те кто его узнает, у нас на крючке, и не будут болтать лишнего.
– Можно и как-то оживить всё это… Так сказать, показать Петра Алексеевича более снисходительным, что ли… Пара забавных случаев была бы вполне к месту. Ну, это на ваше усмотрение…
– О, как вы добры… Клянусь, вам понравится! – рассмеялся и Альбер.
– Я надеюсь на вас, господа!
***
С утра, как обычно, Питер и Алексашка, с тачками, полными плотницким инструментом, направлялись к верфи Николаса Вейрмса. Деревянные колеса подпрыгивали на неровной дороге, утоптанной десятками ног. Сказать честно, оба новых работника весьма рассчитывали на то, что их здесь не узнают.
Они только подошли к стапелю, как вдруг к Питеру подошли три голландца. Меньшиков заметил, как напрягся, и весь сжался его новый подопечный. Руки великана сжались в кулаки, а круглые глаза словно замерли на волевом лице.
– Ваше царское величество, – вдруг произнёс незнакомец, – я работал на верфи в Воронеже, Ян Роост, всегда готов вам служить! – и человек поклонился.
Двое других только слушали, а затем долго шептаоись с Роостом. Затем и эти неумело преклонили голову и ушли по своим лелам, но пару раз повернулись, словно старались запомнить новое диво на верфи.
– Теперь нам покоя не будет, – прошептал Питер, – пойдём, Aleksashka. Нас мастер ждёт.
Их ожидал пожилой улыбчивый мужчина, в тёмной робе ивязаном колпаке. Их приставили к делу, обтёсывать брусья. Подобного, сказать честно, Меньшиков и не видел. Ну, Воронеж дело другое , куда там тем стапелям до порядка, царившего в Саардаме.
Остовы кораблей стояли на деревянных плахах. Они словно сами по себе обрастали досками обшивки и палубы. Тяжёлые гиузы поднимались посредством целой системы хитроумных блоков . Стук молотов по частоте напоминал стрёкот кузнечиков в поле летом. Рядом уже стоял спущенный на воду корпус корабля, привязанный, словно сетью паука, целым ворохом канатов. И там на палубе, суетились столяры и плотники.
Алексашка неспешно продолжил орудовать фуганком, и наконец, дождался долгожданной похвалы своего наставника, Гуса Шрайбера:
– Молодец, парень! Скоро станешь настоящим мастером!
Сказать честно, слова были весьма приятны для царского денщика, будто он получил сейчас награду от государя.
А тем временем герр Питер, как уже про себя стал называть Меньшиков, лихо взлетел на борт строящегося брига, уцепившись за трос полиспаста. Вышло у него так лихо, словно это птица на ветку села, а не человек, раз-два и готово. Алексашка только вздохнул завистливо, так он точно не умел. Царя все мастера приняли хорошо, похлопали по плечу, и тот со знанием дела окунулся в работу. Тут и там мелькала его красная куртка. И тут, произошло вообще неожиданное- герр Питер лихо вскочил на ванты , и почти бегом стал подниматься к рею фок- мачты. Этому человеку был совершенно неведом страх высоты, а ловкость совершенно невероятна. Мачта выстой саженей в десять, как прикииул на глаз денщик, почти не веря сам себе. А затем необыкновенно умело поправил парус, и тот, наконец, расправился полностью.
– Да что же это! А как убьётся! – крикнул испуганный денщик.
– О, этот русский парень настоящий моряк! Такие не погибают! – усмехнувшись заметил мастер, также смотревший на происходящее, – Умелый и не ведает страха. Прямо как настоящий голландец!
Алексашка только взглянул, подумав в эту секунду, как прав мастер корабельной верфи, и пускай и не знает самого главного, кто такой этот герр Питер.
День мастеров корабельных дел заканчивался в харчевне, в здании со сковородой на вывеске. Такая штука выглядела потрясающе, осоенно для тех, кто проголодался. Люди , после тяжкого дня хотели неплохо поесть и ещё лучше выпить. В широко открытую дверь заходили уверенные в себе и сильные люди, рассаживались за столы, громко и весело разговаривали. Заказывал на двоих герр Питер.
– Нам жареной сельли, хлеба и по кружке пива, красавица. А для начала- по стопке можжевеловой! – и при этом он очень обаятельно подмигнул разносчице, от чего та мигом покраснела.– Здесь просто отлично, Алексашка, – добавил великан,
Денщику показалось, что тот хотел сказать ;: «У нас », но вовремя сдержался. Зато теперь было ясно, что этот Питер – один из настоящих капитанов, пенителей морей. Девица принесла в глубоких глиняных мисках еду и пиво. Тут герр Питер что- то зашептал девице на розовое ушко, та рассмеялась, и поглядела на Меньшикова, отчего тот сам ударился в краску.
– Ничего, мон либер Aleksashka. Сегодня к нам дамы припожалуют. А настоящий моряк не должен избегать прекрасного пола!
Но иут подошёл незнакомец, и слишком внимательно посмотрел на Питера. Этот неизвестный, судя по кафтану и головному убору, был сам человек, не чуждый моря. И, герр Питер, судя по его лицу, узнал незнакомца, вскочил с места, и ударил того по лицу, затем ещё один раз. В таверне зашумели и загрохотали кружками о стол, одобряя всё это. Первым заорал мастер с верфи:
– Корнель! Радуйся, теперь тебя произвели в рыцари!