Петр Великий и Санкт-Петербург в истории России
Шрифт:
Пётр и его соратник Меншиков были награждены учреждёнными незадолго до этого орденами Андрея Первозванного, а “никогда не бываемая виктория” положила начало славным традициям Российского военно-морского флота.
Всё течение Невы оказалось русским. Пётр прекрасно понимал, что вернувшийся из Польши Карл XII сделает всё, чтобы отбросить царя от устья Невы. Петропавловская крепость и Шлиссельбург без сильного флота не устояли бы под ударами шведской армии. Пока строился флот, необходимо было защитить всё течение Невы с севера и запада. Со стороны Лифляндии были взяты крепости Ям и Копорье. В июле Пётр с войсками отбросил шведский отряд Кроншорта к Выборгу. Ставший губернатором Санкт-Петербурга А. Меншиков писал Петру: “Городовое дело управляется как надлежит; работные люди из городов уже многие пришли и непрестанно прибавляются; чаем милости Божией, что предреченное дело будет впредь поспешествовать”. Из Петербурга Петру писал и генерал А. Репнин: “Зело, государь, у нас жестокая погода с моря, и набивает в нашем месте, где я стою с полками, воды до самого моего стану, а ночью в Преображенском полку в полночь многих сонных людей и рухлядь их помочило; жители здешние сказывают, что в нынешнем времени всегда то место заливает”.
Вскоре А. Меншиков получил приказ Петра в течение зимы 1703 года построить крепость Крошлот – на отмели у острова Котлин в Финском заливе, недалеко от впадения в него реки Невы. К началу навигации 1704 года под защиту батарей Кронштадта встала российская морская эскадра, построенная на Олонецкой верфи. Кронштадт, Петербург и Шлиссельбург надёжно охраняли выход России к Балтийскому морю.
В течение 1704 года русские войска несколько раз отбрасывали шведов от Санкт-Петербурга. За один летний месяц войска Петра взяли Дерпт и Нарву с Ивангородом. Коменданту Нарвы Горну, ставшему генералом, во вторую осаду было уже не до смеха. Задача обороны Петербурга с самого опасного юго-западного направления была решена. Значительная часть балтийского побережья была возвращена России.
Пётр называл свой город раем – “не могу не писать вам из здешнего Парадиза”, “истинный рай, где зла быть не может”, “в Петербурге спать будем спокойно”. До нашего времени сохранился домик Петра у Петропавловской крепости, давно ставший музеем. Из Олонецкой верфи, строившей десятки морских кораблей, Пётр вернулся в Парадиз на фрегате “Штандарт”. Созданная царём Адмиралтейская верфь в апреле 1706 года приступила к строительству кораблей и через несколько лет обеспечила российское военно-морское превосходство на Балтике. В сентябре 1704 года Пётр писал из Олонецкой верфи А. Меншикову: “Мы чаем во втором или третьем числе будущего месяца отсель поехать, и чаем, аще бог изволит, в три дни или четыре быть в столицу – “Питербурх”. Через полтора года после закладки Петропавловской крепости будущий император мечтал о блистательной столице с роскошными дворцами и прекрасными парками, символе России, как морской державы, нового политического и военно-морского центра. Через полгода после закладки нового города голландское торговое судно привезло в Петербург соль и вино – осенью 1703 года. Получивший известие о строительстве города Петра Карл XII нагло сказал: “Пусть царь трудится на закладкой новых городов, мы хотим лишь оставить за собой честь впоследствии забрать их”. Через шесть лет шведский король попытался “забрать” построенную задолго до Петербурга Полтаву – часто упоминавший всуе слово “честь” Карл XII потерял и её и армию и “европейскую” славу. Карл XII, как и Наполеон I не интересовались историей России, государи которой за три столетия до Петра говорили татаро-монгольским ханам – “Не ходите на Русь – здесь живет ордынская смерть”.
Весной 1705 года войска Петра Первого пошли на помощь своему союзнику Августу Второму и вступили на территорию Польши. Сам шведский король преследовал “брата” Августа уже в Саксонии. В январе 1706 года Карл выступил уже из Варшавы, форсировал Неман и чуть не окружил русскую армию в Гродно – белорусские земли входили в состав Речи Посполитой. По плану Петра русские войска ушли в Брест, бросив в Неман тяжёлую артиллерию. В начале мая 1706 года русская армия подошла к Киеву. В конце мая шведская армия импульсивного короля ушла на Волынь, а в начале сентября 1706 года Карл XII уже стоял под Лейнцигом. Разбитый саксонско-польский король подписал Альтштадский мирный договор со шведами, по которому отказался от польского трона и от союза с Россией. Через несколько дней Август пировал с Карлом XII и новым польским королём “шведского розлива” Станиславом Лещинским.
В начале января 1708 года шведская армия во главе с Карлом XII начали поход на Москву – король громогласно заявлял, что капитуляция Петра будет им принята только в столице. Разбив корпус Шереметева при Головчине в июле 1708 года, шведы подошли к Могилеву. Здесь Карл XII решил ждать из Риги подкрепления и громадный обоз с оружием и продовольствием под началом генерала Левенгаупта – русские войска уничтожали все припасы на пути шведской армии, портили дороги, яростно защищали переправы. Военный совет постановил генеральского сражения не давать.
Прождав до 4 августа так и не появившегося Левенгаупта с обозом, шведская армия двинулась на Смоленск. Полностью укомплектованная и реорганизованная русская армия ждала шведов в Мстиславле, загораживавшего дорогу на Смоленск. 30 августа 1708 года у местечка Доброго произошёл жестокий бой, длившийся более двух часов. Русские во главе с А. Меншиковым и М. Голицынын отбросили шведов – первый раз российские полки добились тактического успеха в прямом боестолкновении со шведской армией.
7 сентября русские и шведы встали на границе России и Польши. Военный историк В. Панов писал в середине XX века:
“Карл рассчитывал, что русские не буду опустошать свои родные места, как это было в Польше и Литве, но ошибся. Русские пошли на самые крайние меры в целях обороны: вся местность кругом стояла в огне, горизонт был окаймлен горящими селами, воздух наполнен дымом, через который едва просвечивала солнце. Опустошение распространялось до самого Смоленска.
Карл понял невозможность идти к Москве на этой дороге ввиду неизбежных продовольственных затруднений. Отступить за Днепр и там дожидаться Левенгаупта он считал для себя позором. Карл избрал новую оперещионную линию в направлении к Северной земле”.
«Некормленая» шведская армия даже не смогла взять Стародуб. К середине октября Карл XII остановил армию у переправ через Десну. Левенгаупта с обозом он так и не дождался. Вместо патронов, пороха и окороков шведский король получил сообщение о разгроме пополнения и обоза, узнав о существовании белорусской деревни – Лесная.
Не дождаться медленно ползущего обоза из 8000 телег, даже сопровождаемом 15000 шведских солдат, было очередной стратегической ошибкой Карла XII, и Пётр I наказал зарвавшегося шведского короля. Он решил настичь и разбить Левенгаупта, забрав обоз и пушки. Соединение сорокатысячной армии Карла XII с пятнадцатью тысячами Левенгаупта, сопровождавших громадное количество продовольствия и военного снаряжения, давало очень хорошие шансы королю двинуться дорогой, которой через сто лет прошёл Наполеон Бонапарт. Однако Карл упрямо двигался в своему полтавскому позору.
Основная русская армия сопровождала шведов так, чтобы всегда находиться между ними и Москвой, прикрывая российскую столицу. Левенгаупта было необходимо разгромить до соединения с Карлом.
Вышедший в начале июня из Риги громадный шведский обоз за месяц прошёл около 230 километров. Пётр сам возглавил особый лёгкий отряд, названный “корволантом”, состоящим из 10 батальонов конной пехоты, 10 драгунских полков, полковой артиллерии и трёх сотен казаков. Пётр настиг Левенгаупта у деревни Лесной, недалеко от Шклова и Кричева. У шведов было 16000 солдат, у русских – 12000.
28 сентября 1708 года в тяжёлом бою, продолжавшемся весь световой день, русский корволант разбил шведский отряд. Левенгаупт потерял 9000 человек, 45 знамён, 17 пушек и все 8000 груженных телег, которые он даже не успел уничтожить. В середине октября Левенгаунт привёл к Карлу 6000 измученных и голодных солдат. Корволант потерял 1000 воинов убитыми и 3000 раненными. Пётр писал в Москву:
“Объявляю вам, что мы вчерашнего числа неприятеля дошли, стоящего зело на крепких местах, числом 16 тысяч, который тотчас из лесу нас атаковал всею пехотою во фланг; но мы тотчас, прямо дав залп из пушек, пошли. Хотя неприятель зело жестоко из пушек и ружья стрелял, однако ж оного сквозь лес прогнали к их коннице. И потом неприятель паки в бой вступил. Даже до темноты бой сей с неприятелем зело жестоким огнем пребывал. На последи, милостью победодавца Бога, оного неприятеля сломив, побили наголову”.